Украина и Ближний Восток продолжают проявлять осторожный интерес друг к другу. По большому счету, это основная тенденция уходящего года.
Несмотря на рецессивные явления, обусловленные главным образом новой энергетической политикой Запада и переоценкой магнатами стран Персидского залива своих инвестиционных возможностей, «большой» Ближний Восток остается чрезвычайно привлекательным для Украины регионом, равно как и Украина все ближе придвигается к фокусу внимания арабских государств, а также Турции и Ирана.
Кажущиеся неисчерпаемыми валютные резервы арабских монархий еще в начале года очень интересовали украинскую власть. Уровень отношений Киева с Москвой на фоне ожидания ассоциации не предполагал ни уступок в вопросе цены на газ, ни возможности получения серьезных кредитов. МВФ упорствовал в требовании жестких и непопулярных шагов от правительства Украины. В этой ситуации суверенные фонды арабских династий выглядели спасением для украинского бюджета.
В первые месяцы 2013 года Киев неоднократно посещали представители этих фондов, а в обратном направлении летали делегации высокопоставленных членов правительства с весьма широкими полномочиями на ведение переговоров с шейхами и эмирами. Причем приоритетной темой был отнюдь не газ, а инвестиции в украинский АПК. Впрочем, ни о каких прорывах на этом направлении неизвестно. Для арабов ключевым условием является не отсутствие коррупции, на которую они обычно смотрят сквозь пальцы, а преемственность экономической политики. Как раз ее-то в Украине и не наблюдается.
Ближневосточное направление не являлось приоритетным для внешнеполитического ведомства. Леонид Кожара не жалует этот регион своим вниманием, и отправление функций председателя ОБСЕ служит этому слабым оправданием. Конфликт в Сирии мог бы быть использован как прекрасный повод посетить влияющие на ход войны арабские монархии и обсудить собственно украинские интересы. Арабы любят, когда представители уважаемых европейских институций ездят к ним советоваться. В целом бренд ОБСЕ при творческом подходе мог бы немало помочь Киеву. А анонсированное открытие посольств Катара и ОАЭ в Киеве не состоялось: Украину по-прежнему курируют послы этих государств в Москве.
В то же время арабские инвесторы считают весьма привлекательными и надежными активами украинские сельскохозяйственные земли. Ввиду продолжающегося роста населения Ближнего Востока на фоне глобального потепления во вполне обозримой перспективе здесь может возникнуть такая социальная нестабильность, которую невозможно будет залить даже водопадом нефтяных долларов. Посему обеспечение продовольственной безопасности — путь не только к стабильности, но и к контролю над политическим будущим региона. Украина в этой стратегической игре представляется важным союзником. Так, по итогам 2011/2012 маркетингового года на Ближний Восток приходилось около 87% экспорта украинского ячменя, в том числе 69% — на Саудовскую Аравию. Доля экспорта пшеницы составила 44%, а Египет был самым крупным ее импортером с показателем 22%. Доля экспорта кукурузы — 41%, и больше всего ее закупил опять же Египет (26%). При подобных объемах импорта приход иностранных компаний на рынок производства лишь вопрос времени. За последний год арабские фирмы начали осторожные эксперименты на украинском рынке. К примеру, в начале 2013 года саудовская United Farmers Holdings приобрела в Украине 29 тыс. га пахотных земель.
Более оптимистично обстоят дела на турецком направлении. На конец прошлого года товарооборот между нашими странами составил $6,2 млрд. Турция прочно заняла второе место среди торговых партнеров Украины. Создание зоны свободной торговли, по расчетам украинских правительственных экономистов, могло бы увеличить эту цифру более чем втрое за неполных три года. Однако Анкара является частью пространства свободной торговли с ЕС, и турецкая экономика давно работает по европейским стандартам. Несмотря на натянутые отношения правительства Эрдогана с Брюсселем, украинский вопрос — последнее, что могло бы еще более их обострить. Поэтому и тут в связи с замораживанием отношений с ЕС украинских переговорщиков постигла неудача, закамуфлированная бодрыми формулировками о продолжении диалога.
Наконец, после недавнего раскупоривания режима санкций важным рынком для Украины мог бы стать Иран. Пока объем торговли едва переваливает за $1 млрд., а в секторе ключевого интереса — импорте сельхозпродукции — Киев во второй десятке партнеров республики, несмотря на украинские обещания увеличить объем поставок сельхозпродукции в пять раз. Иранские авиапроизводители также заинтересованы в сотрудничестве с украинскими коллегами и намерены производить некоторые модели «Анов». Однако интенсификация украинско-иранского взаимодействия — дело нелегкое, потому что все виды внешнеполитической деятельности на «большом» Ближнем Востоке крайне идеологизированы.
Можно выделить пять факторов, под влиянием которых Украине придется строить свою внешнюю политику в этом регионе. Во-первых, за последние годы система балансов на Ближнем Востоке окончательно разладилась. Влияние США и России сокращается, американское — медленно, российское — быстро. Европейское влияние проявилось во время революционного всплеска «арабской весны», но пока еще весьма слабо. Китай наращивает влияние в Иране и ряде беднейших стран региона. Между тем предоставление Ближнего Востока самому себе чревато эскалацией старых и возникновением новых конф¬ликтов.
Во-вторых, из перечня американских союзников может выпасть Саудовская Аравия, доставшая Вашингтон почти открытым финансированием экстремистов за средства, заработанные на продаже нефти в США. Кроме того, доходы королевства от американского рынка сокращаются, а мечты расправиться с шиитским Ираном без помощи США либо останутся мечтами, либо приблизят конф¬ликт регионального масштаба. Во многом в силу саудовско-иранского соперничества в Сирии и относительной слабости вестернизированных политических группировок, ориентированных на Турцию при нейтралитете Израиля, эта страна теперь практически разрушена.
В-третьих, в условиях дрейфа США к разделу глобальной ответственности с ЕС Израиль оказывается в положении осажденной крепости. В то же время Турция переживает ползучую ретрадиционализацию, а это будет вынуждать ее вести себя все более нетерпимо по отношению к Израилю, несмотря на попытки США помирить своих союзников.
В-четвертых, продолжат накаляться ирано-турецкие отношения, поскольку отмена режима санкций явно окрылила Тегеран. Но вряд ли Женевские соглашения сделают Иран союзником США, в то время как Турция является удобной мишенью в качестве самого влиятельного западного транслятора в регионе.
Наконец, в-пятых, группа модернизированных монархий Ближнего Востока, таких как ОАЭ, Бахрейн, Катар и Иордания, будут все чаще подвергаться атакам суннитских радикалов, набравшихся недюжинного боевого опыта. Поэтому сохранность инвестиций в эти страны будет постепенно снижаться, несмотря на впечатляющие достижения двухтысячных годов.
Украине самой по себе будет сложно встроиться во все эти расклады — идти на Ближний Восток лучше под зонтиком мощного военно-политического и экономического блока, который способен противостоять исламизму, еще далеко не прошедшему пик своего развития. Сейчас этот путь для нашей страны так же далек, как десять или двадцать лет назад.