Сохранение контроля государства над ГТС остается символической победой за весь период независимости страны.
В течение 22 лет независимости Украина ухитрилась не утратить государственный контроль над атомной энергетикой, как это произошло в Армении, и сохранить контроль над национальной ГТС в отличие от Беларуси. Помогла ли такая политика экономическому развитию Армении и Беларуси, вопрос полемический. Что касается Украины, сохранение контроля над АЭС все еще дает возможность перекрестного дотирования более слабых отраслей угледобычи и тепловой энергетики за счет дешевой электроэнергии атомных станций. Сохранение же контроля над ГТС позволяет государству рассчитывать на не менее веские стратегические дивиденды. Это, во первых, несколько миллиардов долларов в год транзитных доходов. И, во вторых, что весомее, — возможность привлечь в Украину миллиарды долгосрочных инвестиций, которых требует освоение новых сухопутных и морских месторождений нефти и газа. Если бы государство утратило контроль над магистральными трубопроводами и подземными хранилищами газа, крупные инвесторы не имели бы гарантий прямого доступа к системе сбыта добываемой продукции. А мало кто захочет добывать ресурс, чтобы потом передавать его для транспортировки по большому счету конкурентам.
Пока возможностью Украины предоставить такие гарантии сумели воспользоваться немногие. Пионером в этом деле стала Shell Exploration, которая взяла на себя ответственность за доразведку и освоение новых ресурсов Восточной Украины — ряда сланцевых месторождений газа Юзовской площади, а также дюжины традиционных месторождений природного газа Днепровско-Донецкой впадины (ДДВ). Оптимисты считают, что к 2020–2025 годам усилия Shell помогут компенсировать газовому балансу Украины дефицит, возникающий от сокращения добычи на Шебелинском газовом месторождении, некогда самом крупном в Европе. Добыча здесь упала с 5,4 млрд. м3 в 2001 году до менее чем 0,4 млрд. м3 в 2012 м. Первоначальные инвестиции Shell составят $200 млн., общая сумма вложений в дальнейшем может быть $10 млрд. и более.
Пока ресурсы ДДВ и всего Восточного нефтегазоносного региона Украины таких инвестиций не знают. Сейчас там расположено около 170 небольших добывающих промыслов, и именно вокруг них за годы независимости страны сформировался новый центр украинской нефте- и газопереработки. С 1991 года и до середины 2000 х местные ресурсы уходили большим НПЗ, сейчас же они почти все перерабатываются на месте. Формально это произошло из-за глубокой депрессии всех больших украинских нефтеперерабатывающих заводов. В результате целенаправленной политики российских владельцев все они на протяжении постприватизационных 1999–2012 годов так и не были модернизированы. Сегодня, конечно, можно говорить о планах национального капитала поднять отечественные НПЗ, которые полностью утратили конкурентоспособность по сравнению с аналогичными заводами в соседних государствах — Беларуси, РФ, Литве или Румынии. Это можно даже назвать поводом для оптимизма. Однако реальные изменения требуют серьезных вложений. Если модернизация действительно произойдет, это будет серьезный шаг к энергонезависимости. Пока же доля импорта на отечественном рынке нефтепродуктов превысила 60%.
Сохранение операционного и имущественного контроля над ГТС позволило Украине не потерять инвестиционную привлекательность еще одного направления развития ТЭК — освоения морского шельфа. Правда, удалось привлечь всего одного крупного инвестора на шельф — это целевой консорциум корпораций Shell, ExxonMobil, Petrom и «Надра Шельф», который в 2012 году получил права на Скифский участок шельфа. Первый этап его доразведки будет завершен только в 2015 году. Но уже к концу этого года планируется проведение тендера на соседний Форосский участок с оценочными запасами 35–40 млрд. м3. А уже к 2015–2016 годам станут ясны результаты доразведки соседнего с Форосским участком Прикерченского блока, отданного в 2007 году Vanco Prikercenskaya Ltd. и имеющего суммарные прогнозные запасы около 100 млрд. м3. Таким образом, Украина должна приблизиться к доразведке самой богатой части своего шельфа — структурам Палласа и Валу Шацкого, доказанные прогнозные запасы которых 75–157 и 150–170 млрд. м3 соответственно.
Часть последней структуры находится по ту сторону украинско-российской морской границы. И на низкие темпы освоения этой самой богатой части черноморского шельфа непосредственно влияет умышленное нежелание России делимитировать морскую границу с Украиной и Грузией. Сыграли свою негативную роль также тузлинский кризис 2004 года и российско-грузинская война 2008 го. Многим давно ясно, что Кремль специально отпугивает инвесторов от этого региона. Ввиду такой перспективы до 2017–2020 годов, чрезвычайно важным для дальнейшего развития морской добычи выглядит освоение небольших месторождений.
Первые из них, Одесское и Безымянное с суммарными запасами 22 миллиарда м3, Украина начала осваивать в 2012 году, правда, ценой чрезмерно высоких инвестиций госкомпании «Черноморнефтегаз» (ЧНГ).
После указанных месторождений ЧНГ приступит к единственному украинскому нефтяному месторождению «Субботино», запасы которого достигают 100 млн. тонн.
Все перечисленные ресурсы — капля в море для Украины, установленная годовая мощность НПЗ которой превышает 14 млн. т нефти в год, а потребление газа сохраняется на уровне ежегодных приблизительно 46–49 млрд. м3. В то же время, если после дорогих закупок ЧНГ не утонет в долгах и сохранит финансовую независимость, его роль на рынке морской добычи существенно вырастет. Уже в первой половине 2013 года, при общем сокращении добычи газа по Украине на 11%, указанные выше вливания позволили госкомпании нарастить добычу на 35%.
В целом, обо всех подобных достижениях не могло бы быть и речи, если бы Украина в самые сложные периоды своей истории поддалась внешнему давлению и избавилась от контроля над магистральными газопроводами и подземными хранилищами газа. Остается надеяться, что этого не произойдет и впредь.