Высокие темпы экономического роста озадачивают самих китайцев. Местное правительство едва поспевает реагировать на новые вызовы – то решает проблему энергодефицита, то сдувает «пузырь» рынка недвижимости, то сдерживает рост промышленности, то пытается уменьшить разрыв в доходах несколько десятков тысяч богатых семей и миллионов, если не миллиардов, бедных. Однако все это не мешает КНР все более уверено вести себя на международной арене и чувствовать себя Срединной империей – экономическим, а скоро и политическим центром мира.
Слухи о политической стабильности в КНР несколько преувеличены
Для внешнего наблюдателя нынешняя политическая система в КНР выглядит нерушимой и несклонной к каким-либо значимым изменениям. Все еще живая память о студенческих протестах 1989 г., которые пришлось разгонять танками в центре Пекина, только укрепляет позиции консервативных сил в Компартии Китая. Однако более чем за 20 лет в стране произошли кардинальные социально-экономические сдвиги – страна фактически стала капиталистической, тогда как механизм функционирования власти и контроля над обществом остались неизменными. Соответственно, возникают социально-экономические конфликты, характерные для капиталистического общества, причем развивающегося общества. Здесь есть задержки с выплатой заработной платы (с перекрытием рабочими транспортных магистралей), непрозрачность решений судов и властей, коррупция на всех уровнях, конфликты местных громад с местными же властями вокруг земельных и экологических вопросов и т.д., и т.п. И чем дальше, тем сложнее Компартии монопольно решать сложнейшие проблемы и согласовывать часто взаимоисключающие интересы разных центров влияния. Кроме того, внешнеполитические успехи Китая также требуют модернизации политической системы – она должна быть привлекательной хотя бы по внешнему дизайну.
В этом контексте внимание привлекает нынешний китайский премьер Вен Дзябао (Wen Jiabao), объявивший, что политическая реформа – дело жизни и смерти для Компартии. Он предлагает демократизацию общественной жизни, но при сохранении однопартийной системы. Однако заявления главы правительства, которые отличаются либеральной риторикой и ориентацией на так называемые «общечеловеческие», т.е. западные ценности, наталкиваются на неприятие со стороны старших товарищей и коллег по Политбюро.
На сегодняшний день выделяются три группы противников либерального варианта политреформы. В-первых, это последовательные сторонники социализма, выступающие за нерушимость коммунистического правления и чистоту учения Маркса – Ленина – Мао Цзедуна.
Во-вторых, китайские националисты, которые выступают против «заигрывания» с западными ценностями.
В-третьих, номенклатура, которая опасается потерять свое влияние в результате реформ.
Кроме того, ряд экспертов полагают, что выступления Вен Дзябао являются всего лишь пиаром. Наконец, даже если премьер искренен, то до его ухода с поста (в начале 2013 г.) остается слишком мало времени, чтобы реализовать свои идеи.
В оставшееся время могут быть внедрены лишь элементы реформы. Например, повышена прозрачность расходов органов государственной власти. К ранее введенной системе анонсирования бюджетов всех уровней, будет введена публичная отчетность по тратам, в частности, на покупку ведомствами автомобилей, заграничные командировки и банкеты.
Проблемы китайского экономического чуда
Если для большинства стран мира главная задача – возобновление устойчивого экономического роста, то КНР решает проблему, как охладить свою разогнавшуюся экономику. Кстати, это отражено в 12-том пятилетнем плане страны (на 2011-2015 гг.). Однако, скорее всего, темпы роста ВВП составят не меньше 7% в год. А это значит, что уже в 2030 г. Поднебесная станет самой большой экономикой мира.
Основные риски для Китая кроются в социально-экономической сфере. Так, к 2015 г. количество городских жителей составит 51,5% (по состоянию на 2010 г. – их было 46%, в 2002 – 36%). Это означает, с одной стороны, хорошие перспективы для строительного сектора, автомобилестроения, отраслей, производящих товары народного потребления. Однако в то же время это должно привести к перераспределению ВВП и инвестиций из сектора производства средств производства в потребительский сектор. И как результат – искомое замедление темпов экономического развития. Впрочем, судя по тому, пятилетний план провозгласил главным критерием успеха страны рост количества счастливых граждан, то правительство КНР вполне к этому готово.
Но рост социального неравенства в китайском обществе, мягко говоря, осложняет путь к всеобщему счастью. 10% домохозяйств получают 51,9% от общей суммы доходов. В этой связи правительство пытается провести налоговую реформу, увеличив налоговый пресс на богатых и уменьшив налоги на трудящихся. Например, необлагаемый минимум поднят с 2000 ($305) до 3000 ($460) юаней. Однако действенность чисто фискальных мер ограничена. Тем более что в Китае высок удельный вес косвенных налогов (НДС и налог на внутреннее потребление). Поэтому эксперты советуют китайскому правительству стимулировать увеличение доли фонда оплаты труда. На самом деле имеет место обратная тенденция: доля ФОТ в ВВП уменьшилась с 53,3% в 1990 до 39,7% в 2007 г. Кроме этого, самым богатым субъектом в Китае является государство, и без программы расширения доступа граждан к его ресурсам (возможно, даже путем приватизации) выровнять ситуацию вряд ли получится. Наконец, повышается актуальность борьбы с коррупцией. По некоторым исследованиям, несмотря на жесткие меры, «серые доходы» оставляют порядка трети от общих доходов населения. И при всем этом – не навредить экономическому росту!
Отдельной проблемой для КНР является обеспечение своих растущих экономических потребностей энергией. Уже в текущем, 2011-м году страна может столкнуться с энергодефицитом, как это было в 2004 г. Так, спрос только на электроэнергию до конца текущего года может вырасти на 11%. На рассмотрении правительства комплекс мер по экономии ээ. Если он будет реализовываться, то предприятия реального сектора экономики практически по всей стране (кроме северных регионов), прежде всего, металлургические, будут вынуждены пересматривать свои производственные планы в сторону сокращения. Также существенно вырастет нефтегазовый импорт. Как кратковременное решение это приемлемо, но для долгосрочного устойчивого роста Китаю нужно существенное наращивание энергетических мощностей – внутри и вне страны.
Отсюда особое внимание китайских финансовых учреждений к вопросам инвестирования в тэковские проекты за рубежом. В этом контексте Китай, особенно, сейчас интересует нефть и газ постсоветской Средней Азии.
Большая ставка делается на развитие ядерной энергетики. К 2020 г. КНР планирует производить на своих АЭС 70 гигаватт ээ (по планам 2006 г. должно было быть 40 гигаватт), тогда как на конец 2010 г. было произведено 10,8 гигаватт. Для выполнения этих планов уже одобрено строительство 34 реакторов. Примечательно, что оценки негосударственных экспертов более оптимистичны: в 2020 г. будет производиться 70-100 гигаватт э/э.
Бедная на энергоресурсы Поднебесная создает благоприятные условия для развития нетрадиционных энергодобывающих отраслей. Например, активно развивается добыча шахтного метана. Если цены на природный газ устанавливает государство, то нетрадиционные виды газа продается по более высоким, рыночным ценам. Кроме того, госполитика подталкивает потребителей все больше использовать на транспорте газовое топливо взамен нефтепродуктов.
В то же время значительное внимание уделяется (а эксперты говорят об «агрессивном развитии данного сегмента рынка») «зеленым технологиям». На сегодняшний день около 1,4% ВВП КНР (или 44 млрд. евро) производится за счет применение возобновляемых источников энергии и реализации программ энергоэффективности. По данному показателю страна находится на втором в мире месте, пропустив вперед только Данию.
Сейчас в Китае проходит валютная реформа. И хотя Пекин не признает этого, но, прежде всего это связано с давлением США (см. далее). Еще в июне 2010 г. КНР несколько либерализировала курс юаня по отношению к доллару, что привело к укреплению юаня на 5%. В конце мая курс китайской валюты укрепился ниже уровня 6,5 за доллар.
На повестке дня также стоит проблема реформирования законодательства, судебной и правоохранительной систем. По мнению ученых-юристов, в КНР лишь с первого взгляда есть господство закона. На деле же, имеет место «двойственное государство». Одно живет по законам, другое – по «непрозрачным легальным гарантиям». Другими словам, власти имеют достаточно пространства для манипулирования, игнорирования или не соблюдения норм законодательства, особенно в уголовном праве.
Использованы материалы газеты South China Morning Post