Нелегальная добыча угля — дело трудное
Когда-то один из богатейших людей самодержавной России харьковский купец первой гильдии Алексей Алчевский научил крестьян Славяносербского уезда (ныне — территория Луганской области) кустарному способу сверления недр. И пошло-поехало! Восток Украины стал шахтерским краем — Донбассом или, как его еще называли, “всесоюзной кочегаркой”.
Много с тех пор утекло воды под мостами. Былая слава шахтерских рекордов канула в Лету. Одно за другим закрываются угледобывающие предприятия. Уже ликвидированы все шахты в городе трудовой доблести — Стаханове. Тем не менее и сейчас в донецких степях, как и сто лет назад, можно увидеть человека с обушком и лопатой за спиной, тянущего за собой тачку, доверху наполненную “черным золотом”. И на вопрос: “Откуда уголек”? — он поэтически ответит: “Из копанки, вестимо”. Хотя чаще в поле зрения попадают груженные углем самосвалы, уходящие в неизвестном направлении…Словом, речь идет о несанкционированной добыче угля. Сегодня в Донбассе это одна из самых болезненных проблем. В Перевальском, Лутугинском и Антрацитовском районах Луганской области нелегальная угледобыча приобрела угрожающий и неуправляемый характер. Все началось в середине 90-х годов, когда стартовала реструктуризация угольной промышленности и массовое закрытие шахт стало печальной реальностью нашего времени. Парадоксально, но, крайне нуждаясь в энергоресурсах, Украина, ликвидируя шахты, добровольно отказывается от самого надежного энергоносителя — угля. И все это происходит на общем фоне сокращения добычи нефти и газа и подорожания их на мировом рынке.Потерявшие работу жители шахтерских поселков потихоньку подпольно начали копать уголек для бытовых нужд, поскольку вышеуказанные районы, как правило, являются угольно-аграрными и жилье тут держится на печном отоплении.Роют нелегальные шахты (на вид такая шахта — обыкновенная нора, прозванная в народе “копанкой”) всюду: в поле, лесопосадке, даже в подвале жилого дома, но только в тех местах, где “хвосты” угольных пластов выходят на поверхность земли. Снял несколько кубометров грунта и вот он, уголь, — бери! По данным отдела природных ресурсов Луганского облсовета, в регионе около 12 тыс. угольных пластов, выходящих на поверхность. Количество таких копанок по разным подсчетам колеблется в пределах 1,5 тыс.Механизм кустарной разработки довольно прост: вырывают нору, в ней устанавливают блок, через который перекидывают веревку, — и вытягивают наверх с помощью мотоцикла или старенького “Запорожца” корзины с угольком, наколотым посредством обушка. Бывает, старатели выходят на старые горные выработки, заброшенные 50—70 лет назад. Тогда топливо приходится добывать на глубине более 100 метров. Но чаще фортуна благосклонна к рудокопам, и нора уходит вглубь на 5—8 метров. Выработки крепят кое-как — тоненькие стоечки под распил. Материал используют самый разнообразный — что под руку попадется: от штакетника до бревен из ближайшей лесопосадки.Иногда норы проваливаются, образуя внушительные воронки, ставшие настоящим бедствием для домашнего скота и местного населения. Несчастный, попав в такую дыру, серьезно травмируется. Но это сущий пустяк по сравнению с той опасностью, которая подстерегает кустаря-угледобытчика — быть заживо погребенным под толщей рухнувшей породы. К сожалению, смертельный счет уже открыт.Пожалуй, самый резонансный несчастный случай произошел несколько лет тому назад в Антрацитовском районе. Две девушки-сестры полезли в самодельную шахту, чтобы набрать пару ведер угля для печки, на обратном пути их завалило. Не так давно недалеко от Красного Луча, в поселке Софелевка, в одной из копанок произошел обвал. В беду попали шесть человек. Пятерых спасли. Один погиб. Его тело решили не откапывать в связи с большой опасностью для горноспасателей. В 2003 году в Перевальском районе на несанкционированной угледобыче погибли 26-летний мужчина и 13-летний мальчик. Увы, примеры можно продолжать…Перспектива стать калекой или, того хуже, погибнуть — людей не пугает. Они по-прежнему с завидным упорством лезут в недра земли. Почему? Нет, адреналина им хватает. Одни зарываются в землю потому, что нужно чем-то топить свой дом, другие — чтобы заработать на хлеб, третьи — просто хотят зашибить деньгу. Последние, надо сказать, неплохо преуспели. Сумели поставить свой бизнес на широкую ногу. В разработке месторождений каменного угля они решили не ограничиваться обушком и киркой. Используют современную технику. Практически промысел поставлен на промышленные рельсы.”Образцово-показательная” несанкционированная добыча угля всеми способами (норочным и карьерным) происходит в Перевальском районе. Здесь между поселками Селезневка и Ящиково можно увидеть, как в землю вгрызается экскаватор, а бульдозер отодвигает вскрышку подальше, дабы не просыпалась в траншею. И с каждым разом ковш все больше и больше оголяет пласт мощностью эдак сантиметров семьдесят — не блестящий мелкий уголь. Шахтеры его штыбом зовут.Ведро такого топлива стоит всего 50 копеек, тонна — 50 грн. Правда, спрос на такой уголек у местных жителей не очень-то большой. Сгорает он быстро и тепла дает мало. Но вот на ЦОФ и электростанции его берут с удовольствием, что подтверждается интенсивным движением туда и обратно грузового транспорта.Ежедневно 20—25 машин, груженных под завязку, уезжают с мест нелегальной угледобычи. У гаишников в борьбе с ними уже силы на исходе. Некуда ставить транспортные средства и ссыпать “пиратский уголь”. Штрафплощадки уставлены экскаваторами, бульдозерами, автомашинами, компрессорами. Мотоциклами, переоборудованными под лебедки, отбойными молотками, хозинвентарем и т. д.Для незаконной разработки недр дельцы в основном используют людей из числа безработных, зачастую это любители промочить горло, бомжи. Оный контингент в адских условиях за копеечное вознаграждение “дает стране угля”. В копанке два-три человека за сутки нарезают до 10 тонн топлива и получают от хозяина 5—7 грн., в лучшем случае червонец. Сам же “благодетель” за сданную на теплоэлектроцентраль тонну имеет сотню и более гривен. По оценкам специалистов, на этих месторождениях ежесуточная добыча по Перевальскому району составляет 200—250 тонн. А в целом по области за месяц — около 100 тыс. тонн. Если подсчитать, получаются неплохие барыши — миллионы гривен. Прибылью с государством, естественно, никто не делится. Все идет в собственный карман. При сделках продажи угля теплоэлектроцентралям и электростанциям используются документы фиктивных коммерческих структур. По такой же схеме легализуют вырученные за уголь деньги.Короче, проблема приобрела настолько серьезный и угрожающий характер, что пришлось бить “в рынду”. Суровые меры не заставили себя долго ждать. Копанки подверглись бульдозерной атаке. В буквальном смысле гусеницы тракторов сровняли с землей незаконные горные разработки. Власть таким образом решила раз и навсегда покончить с пресловутой “копанизацией”. Но мини-шахты не исчезли, наоборот, расплодились еще больше. Делать нечего, пришлось рассматривать вопрос в координационном комитете по борьбе с организованной преступностью. Именно так сегодня власть классифицирует ситуацию с нелегальными разработками.Действительно, качество угля и легкость разработки данных месторождений становятся лакомым кусочком для местного криминалитета. И было бы логично все это дело “взять и запретить”. Но тогда задевается важный социальный аспект: масса народа депрессивных шахтерских поселков лишится единственного источника дохода, которым является копанка. Поэтому чиновники решили незаконный промысел легализовать при условии соблюдения рудокопами техники безопасности, рекультивации, экологических требований. К слову, после обработки угольных залежей рекультивация местности не производится, не засыпаются даже рвы и траншеи. Так что земли для выпаса скота утрачиваются на десятки лет.На легализацию руководители возложили большие надежды. От нее ожидают наплыва инвесторов и дополнительных поступлений в бюджет. Теперь копанки (интересно, чем не угодили шахты, попавшие под реструктуризацию?) рассматриваются не иначе как база для развития местной угольной промышленности. Однако грандиозные замыслы властей не повлияли должным образом на сознательность старателей-бизнесменов. Они все так же работают по старинке и не спешат узаконивать свой бизнес. Вот пример: когда в прошлом году на сессии Краснодонского районного совета приняли пакет документов, позволяющих легально вести разработки, стать цивилизованными изъявили желание аж два частных предприятия. Всего в области на 1 июня 2004 года таких предприятий легализовалось 27.Ретроградные взгляды предпринимателей легкообъяснимы. Не по душе им бюрократическая волокита, связанная с процедурой выдачи разрешения на разработку месторождения, нормативная база также оставляет желать лучшего. Да и что греха таить, ведь куда проще накопать угля и скрыться, чем иметь дело с чиновниками и платить все налоги. И удивляться тут нечему. Разве может быть по-другому в государстве, где экономические приоритеты расставлены бог весть как, правила игры все время меняются, налоги душат инициативу, а горнодобывающая промышленность региона, буквально “сидящего на углях” (запас на 300 лет), хиреет изо дня в день. Шахты закрывают, горняков увольняют, долги по зарплате не выплачивают. Тут хочешь — не хочешь, а в “тень” уйдешь и будешь добывать горючее ископаемое за рамками правового поля. К тому же “хвост” угольного пласта сам выходит на поверхность. Ну как тут за него не ухватиться?!
Комментарии:
В Луганской области в разных стадиях закрытия находятся 40 шахт. Физическая ликвидация завершена на 29-ти. Освоено 865,6 млн. грн., или 34% сметной стоимости проектов закрытия шахт. Половина этих средств использована на физическую ликвидацию угольных предприятий. В 10 из 14 городов и районов области, где велась добыча угля, в результате закрытия шахт и недостаточных инвестиций на поддержание мощностей угольного производства сократили объем добычи в 2—4 раза. Из-за закрытия шахт потеряно 942 млн. тонн балансовых запасов, мощностей по добыче угля на 10,6 млн. тонн, 14 тыс. рабочих мест. На смягчение экологических последствий и выполнение природоохранных мероприятий, связанных с ликвидацией шахт, выделено 16,6% запланированного, на строительство — 9%. До настоящего времени нет ни одной ликвидированной шахты с полным освоением средств. Из предусмотренных “Программой закрытия неперспективных угольных шахт и разрезов” 2,5 млрд. грн. недополучено регионом 1,6 млрд. грн.
Олег ДОРОШ
[Киевский телеграф, №20, 20-26 мая 2005]