В отставке

Экс-председатель Фонда государственного имущества Украины Михаил Чечетов признался, что продажей госсобственности больше заниматься не будет, и не исключил, что подоплеку последних приватизационных решений ФГИУ ему придется объяснять представителям правоохранительных органов.

Какова, по-вашему, реальная цена Криворожстали?

– Криворожсталь приватизировали в рамках законодательства и стратегии государственного развития старой власти. Фонд госимущества и тогда, и сейчас проводит политику, формулируемую правительством и президентом. Ведь ни один министр не может быть в оппозиции к главе государства. Иначе – либо этот министр уйдет, либо его уйдут. Действующая программа приватизации исключала участие в торгах непромышленных инвесторов.

Кроме этого, политические акценты старого правительства были смещены в пользу национальных производителей и условия продажи Криворожстали, предложенные Минпромполитики, были составлены, в принципе, под внутреннего инвестора. Конечно, если бы условия формировались иначе, а к участию в торгах были допущены не только промышленные инвесторы, то цена завода могла быть выше. Но не в разы, как говорят некоторые политики.

Означает ли это, что все судебные процессы, связанные с приватизацией Криворожстали, инициированы искусственно?

– Я так не считаю. Однозначно могу сказать, что сегодняшний status quo комбината не сохранится – слишком много было сказано во время и после перевыборной кампании. Логическая точка должна быть поставлена, но сделать это нужно максимально корректно.

Но ведь только что вы говорили о законности приватизации Криворожстали. Новая власть в этом сомневается. Налицо – диаметрально противоположные мнения. А значит, если правы вы, а не власть, то логическая точка в судебном процессе по Криворожстали – это, в лучшем случае, незаконный компромисс власти и инвестора.

– Есть закон, есть политика и есть стратегия развития государства. Приватизация комбината проводилась в рамках стратегии, которую реализовала прошлая власть. У нынешней власти стратегия иная. Да, сумма, вырученная за Криворожсталь, могла быть больше, но в канун выборов она не могла быть заоблачной.

Говорят, что, если бы не выборы, то не было бы и распродажи крупных прибыльных госпредприятий. Это правда?

– В прошлом году мы покорили приватизационные эвересты. Но альпинист, намеривающийся покорить семитысячник, никогда не полезет на него сразу. К приватизации Криворожстали мы шли поэтапно. Начали с продажи киосков Союзпечати, магазинчиков, столовых, кафе, ресторанов, мелких, средних предприятий, и только недавно взялись за крупные объекты. То, что мы вышли на продажу Криворожстали в 2004-м – чистой воды совпадение. К этому времени у нас уже был опыт приватизации нефтеперерабатывающей промышленности, ряда меткомбинатов и так далее. Необходимо помнить, что процесс продажи госсобственности характеризуется двумя тенденциями: стремлением государства использовать приватизационные поступления в социальных целях и спросом крупного капитала на те или иные объекты.

Получается, что социальные обязательства кандидата в президенты Януковича совпали с желанием Ахметова и Пинчука купить Криворожсталь?

– Уже в начале прошлого года было понятно, что мы пройдем приватизационный пик. Изначально ФГИУ планировал выручить от приватизации около 2 млрд грн, но правительство подняло планку приватизационных поступлений значительно выше.

А как именно олигархи демонстрируют заинтересованность в приватизации того или иного объекта? Звонят по телефону председателю ФГИУ, премьеру или президенту?

– Крупные группы через группы лоббистов в парламенте могут обращаться к правительству. Скажем, сейчас компания «Северсталь» проявляет недвусмысленный интерес к проведению нового конкурса по продаже Криворожстали. Процесс предварительных переговоров можно сравнить с покупкой товара в магазине. С той лишь разницей, что товаром, в данном случае, выступают права собственности, которые государство продает не только для того, чтобы выручить деньги, но и, самое главное, чтобы обеспечить стратегическую перспективу развития предприятия.

Грубо говоря, готовясь, к примеру, к приватизации Укррудпрома, Фонд собирал заявки и определял ориентировочную цену объекта?

– Конечно, нет. Процедура приватизации Укррудпрома была утверждена законодательно. На конкурсной основе отбирались сертифицированные оценочные структуры, определившие в итоге окончательную цену объекта.

Вас не смущает тот факт, что в прошлом году государство продавало прибыльные предприятия дешевле, чем нерентабельные?

– Предприятия, как и квартиры, имеют разную цену. В одной квартире сделан ремонт, на второй – висят огромные долги за коммунальные услуги.

А вы не предлагали Ахметову заплатить за Укррудпром сумму большую, чем та, которую назвали оценщики?

– Нет. Под такую инициативу должна быть сформирована законодательная база. Нельзя же предложить пассажиру, который сел в самолет, доплатить за билет!

Можно. Новая власть, к примеру, предлагает доплатить за уже использованные билеты.

– Сравнение не совсем корректное. Одно дело, когда начинают брать доплату в рамках изменившейся стратегии условной авиакомпании, и совсем другое – когда в отдельно взятом самолете к вам подходит стюардесса и просит доплатить за билет.

А со стороны кажется, что приватизационные процессы последних лет проходили под диктовку Интерпайпа и SCM.

– Я бы не сказал, что в приватизации были перекосы – та же группа «Приват» активно участвовала в процессах. Да и ФПГ отслеживают деятельность друг друга, не допуская резкого усиления одной из себе подобных. Правда, украинские ФПГ можно сосчитать на пальцах одной руки, но тенденции таковы, что количество бизнес-групп неизменно растет. И государство, на мой взгляд, делало и делает для этого все возможное.

Хотя последние разговоры о реприватизации не пошли на пользу инвестиционному имиджу Украины. Немцов прав: бизнес любит тишину. Поэтому слово «реприватизация» вообще следует запретить. В идеале должно быть так, чтобы государственная политика оставалась неизменной независимо от смены власти. Ведь бизнес любит не только тишину, но и прогнозируемость. Поверьте, тяжело работать с человеком, который хаотично шарахается из стороны в сторону. А с политиком – тем более сложно.

Чем же, по-вашему, объясняются телодвижения власти – вернуть государству Криворожсталь и Укррудпром, пересмотреть результаты приватизации облэнерго, предприятий ГМК?

– С одной стороны, есть проблемы с финансированием программ, заложенных в предвыборную платформу президента. Эти программы теперь нужно прописывать в бюджете и реализовывать. Второй фактор – действительно, часть предприятий была приватизирована практически бесплатно, скажем, в ходе сертификатной приватизации середины 90-х годов. Эти предприятия окрепли – вот пусть их хозяева сейчас доплатят за то, что в свое время государство, как говорится, дало им эти объекты авансом.

И, наконец, третье – не исключено, что правительством движут аппетиты отдельных бизнес-структур, изъявляющих желание поучаствовать в повторной приватизации. Власть сменилась, вот бизнесмены и думают: мол, вчера у меня денег не было, а сегодня я бы поучаствовал в интересном конкурсе. Впрочем, президент обещал категорически пресекать побудительные корпоративные предпосылки реприватизации.

Как вы полагаете: поведение премьера Юлии Тимошенко в отношении олигархов прогнозируемо?

– Юлия Владимировна стремится как можно быстрее все наладить и, насколько мне известно, работает даже по воскресеньям. Многое ей приходится делать в ручном режиме и во многом потому, что иначе перестроить систему невозможно. Когда смена кадров и ликвидация ряда схем закончится, то политика Тимошенко в отношении олигархов будет прогнозируемой.

Одна из совместных идей президента и премьера состоит в том, чтобы каждое министерство имело собственную программу отраслевого развития, а это – элемент прогнозируемости. Заинтересованные структуры смогут увидеть, к примеру, какие приоритеты в этом году у того или иного министерства, какие проблемы и каким образом министерство будет решать и так далее. Тимошенко – человек прогнозируемый.

Ваш прогноз: согласятся ли олигархи доплачивать за приватизированные объекты, как это предлагает Тимошенко, или они обречены загорать на пляжах Испании?

– Сложно сказать. Еще не разработан четкий алгоритм дооценки приватизированной собственности. К примеру, уже подготовлен законопроект, предлагающий добровольную доплату за приватизированные объекты в обмен на так называемую охранную грамоту с печатью, гарантирующую безопасность собственности. Есть и другая точка зрения – часть крупных объектов будет отобрана.

По моей информации, власть собирается пересмотреть итоги приватизационных конкурсов, состоявшихся после 2000 г., поскольку именно в этом году была законодательно введена категория «промышленный инвестор», существенно сузившая рамки конкурсной конкуренции.

Но ведь эти рамки сужал не Фонд. Возьмем, к примеру, тот же Укррудпром. Закон о его приватизации был четко выписан и для того, чтобы его применить, дополнительные нормативные акты были не нужны. Причем в законе было прописано, что в конкурсе имеет право участвовать лишь та структура, которая имеет 25% пакет предприятия, остальные – отсекались.

В конце прошлого и начале нынешнего года я регулярно обращал внимание нового руководства страны на то, что период усушки-утряски олигархов нужно максимально спрессовать во времени и как можно меньше об этом говорить. Кстати, так считает и президент Украины.

Если бы вам поручили формировать черный список предприятий, подлежащих реприватизации, какие объекты вы бы в него включили?

– Я бы отказался от выполнения этой задачи. Могу сказать одно: чем больше предприятий будет вовлечено в этот процесс – тем хуже будут экономические последствия для Украины.

Сейчас правительство анализирует приватизированные предприятия на предмет выполнения инвесторами своих обязательств. О каких предприятиях идет речь?

– Из крупных предприятий могу назвать два, где обязательства не были выполнены – Николаевский глиноземный завод (хотя правительство приняло решение об изменении условий приватизации), и Запорожский алюминиевый комбинат. Сейчас ФГИУ судится с хозяевами около двухсот объектов, а в целом за последние несколько лет порядка 150 объектов были возвращены в госсобственность из-за невыполнения собственниками условий приватизации.

Секретарь СНБО Украины Порошенко заявил, что необходимо пересмотреть приватизацию облэнерго. Кому это выгодно?

– Массив предприятий, приватизацию которых необходимо пересмотреть, не должен быть очень большим.

То есть облэнерго вряд ли будут реприватизированы?

– Украинские компании не участвовали во втором этапе приватизации энергетики. Таким образом, если решение о реприватизации облэнерго будет принято, то неизбежно начнутся суды, причем судебные разбирательства, скорее всего, выйдут за пределы Украины. Кабмин декларирует серьезные намерения идти в Европу, приглашает инвесторов, гарантирует им защиту инвестиций, а значит – должен обеспечить неприкосновенность частной собственности.

С новой властью пришли новые бизнес-элиты. Какие экономические ниши они займут?

– Бизнес однозначно будет расти, когорта крупных бизнесменов будет расширяться, будут появляться новые структуры. Борьба обещает быть бескомпромиссной – конкуренция на рынке бизнеса всегда жесточайшая. Кстати, аналогичные процессы характерны для Запада – просто там конкуренция носит цивилизованный характер и не бывает такого, что бизнес-группа приходит на предприятие, силой выбрасывает старый менеджмент и ставит своих директоров. У нас же, ввиду отсутствия деловой культуры, это в порядке вещей.

А стратегический инвестор видит эти процессы и думает – завтра я куплю предприятие, а потом кто-то придет и выбросит меня с завода. Вот тут-то должно вмешаться государство, обеспечить, так сказать, верховенство права. Никаких силовых акций по смене менеджмента предприятий быть не должно. Любой корпоративный конфликт между отдельными акционерами должен решаться исключительно в судебном порядке.

Правда ли, что экс-председатель Фонда госимущества собирается заняться преподавательской работой?

– Сначала хочу отдохнуть. Последний раз брал трехнедельный отпуск в августе 2001 г. и с тех пор работал по шесть дней в неделю. Восстановлю силы и, действительно, займусь преподавательской работой. Поверьте, мне есть, о чем рассказать студентам.

В каком вузе планируете преподавать?

– Получил несколько предложений, но еще не сделал окончательный выбор. Поэтому скажу так: планирую преподавать в одном из столичных вузов.

А возможность возвращения в Фонд исключаете?

– Исключаю.

Почему? Зарплата не устраивает или прозрачность власти?

– Я принял решение: жизненная страничка работы в Фонде перевернута, обратной дороги нет. Власть и прозрачность – категории абстрактные, и работать чиновнику приходится не только во власти, но и с конкретными людьми. Я был первым замом главы ФГИУ в то время, когда Юлия Тимошенко была первым вице-премьером, и позже, когда Анатолий Кинах стал премьер-министром.

Я знаю этих людей и не испытывал дискомфорта, пересекаясь с ними в новом правительстве. Однако в новую команду меня не включили, скорее всего, по политическим мотивам. Кстати, о том, что мое место займет Валентина Семенюк, я знал еще в прошлом году. По поводу зарплаты могу сказать, что, учитывая надбавки за ученую степень, заслуженного экономиста, первый ранг госслужащего, чтение лекций и так далее, я получал около $1000 в месяц. Конечно, это не совсем нормально, когда председатель ФГИУ получает столько, но ни я, ни Семенюк не разбалованы большими деньгами, поскольку собственных бизнес-структур не имеем.

Во время президентских выборов вы были абсолютно уверены в победе Януковича. Не жалеете о том, что вовремя не сделали ставку на Ющенко?

– Я бывший спортсмен, а спорт – это азарт. Выходя на поле или помост, я даже будучи уверен в том, что противник сильнее, давлю на него психологически и тем самым настраиваюсь на борьбу.

Вы хотите сказать, что настраивали на победу Януковича и психологически давили на Ющенко?

– Нет. Силы кандидатов были практически равны. Но судьба была более благосклонна к Виктору Андреевичу.

Арест Бориса Колесникова показал, что есть риск возбуждения уголовных дел против госчиновников. Исключаете ли вы возможность возбуждения уголовного дела в отношении экс-руководителей Фонда госимущества?

– Не исключаю, что мне придется давать пояснения по отдельным решениям ФГИУ. И я готов это делать, готов аргументировать, почему принимались именно такие решения и почему не могли быть приняты другие.

Переворачивая жизненные страницы, люди, как правило, подводят итоги. На должности ФГИУ вы сделали все, что хотели или нет?

– Мои задачи в Фонде не были автономными, и рассматривать их следует в контексте тех задач, которые ставились перед нами президентом и правительством.

Довольны ли результатами проделанной работы лично вы?

– Думаю, что под моим председательством Фонд работал успешно. Были просчеты и недостатки, однако план приватизационных поступлений в госбюджет удалось перевыполнить как в прошлом, так и в позапрошлом году.

Семенюк, наоборот, утверждает, что госсобственностью управляли бессистемно, что нет даже приблизительной инвентаризации госимущества. А совсем недавно Валентина Петровна провела тотальную кадровую зачистку в ФГИУ. У вас разный подход к оценке профессионалов?

– Подоплека в действиях Семенюк более глубокая, нежели простая кадровая зачистка. Еще во время моего председательства Фонд получил правительственное распоряжение, предписывающее министерствам, ведомствам и местным администрациям усовершенствовать свои организационные структуры – речь идет, прежде всего, о ликвидации управлений в системе департаментов и сокращении числа зампредов до четырех.

Приблизительно тогда же Фонд получил еще одно поручение Кабмина: усилить блок, отвечающий за управление предприятиями. А потому лично я объясняю кадровые ротации, инициированные Валентиной Петровной, изменениями самой структуры Фонда. Не думаю, что она хочет заменить профессиональных менеджеров и специалистов непрофессионалами. Семенюк – опытный руководитель и прекрасно понимает, что такое кадровая политика.

Что касается инвентаризации, то не стоит забывать о том, что Фонд ответственен лишь за управление корпоративным сектором экономики (то есть за те предприятия, где государство имеет долю имущественных прав). Таких предприятий в Украине более тысячи. А управление госпредприятиями – сфера ответственности профильных министерств. В нашу «больничную картотеку» эти предприятия попадали лишь тогда, когда их выставляли на продажу.

Последние несколько лет об инвентаризации госимущества говорили все, но ни одно правительство не предприняло реальных шагов в этом направлении. Только сейчас чувствуется, что есть политическая воля, и точка в вопросе инвентаризации госсобственности будет поставлена.

Не связано ли назначение Семенюк на пост председателя ФГИУ с желанием привлечь социалистку к проведению реприватизации?

– Я бы сказал иначе: назначение Валентины Семенюк стало результатом серьезных договоренностей в отношении перераспределения министерств и ведомств между политическими силами, поддержавшими Виктора Ющенко.

Михаил Чечетов родился 3 октября 1953 года в Курской области, вырос в Енакиево, где даже работал на шахте. В 1979 году закончил горный факультет Харьковского инженерно-экономического института. Перед приходом в политику работал деканом экономического факультета своей альма-матер. В 1994 году избран депутатом по избирательному округу в Донецкой области.

С 1998 года, после окончания депутатских полномочий, работал заместителем министра экономики. С сентября 1999 года – первый заместитель председателя Фонда государственного имущества Украины. С апреля 2003 г. по апрель 2005 г. возглавлял Фонд государственного имущества Украины. С 1994 по 1997 годы состоял в Либеральной партии Украины, ныне – член Партии регионов. Профессор, заслуженный экономист Украины.

Беседовали Роман КУЛЬЧИНСКИЙ, Евгений ДУБОГРЫЗ, Вячеслав ДАРПИНЯНЦ

Украинский деловой еженедельник “Контракты” / № 19