Главный энергетический документ страны нуждается в коррекции
Энергетическая стратегия Украины, принятая в марте этого года, не совпадает с энергетическим курсом нынешнего правительства.
ПИСАНО В ТРИ РУКИВ марте этого года, накануне парламентских выборов, состоялась презентация Энергетической стратегии Украины на период до 2030 года.Церемония проходила при участии Президента Виктора Ющенко и напоминала собой скорее политическое шоу, нежели представление общественности основополагающего энергетического документа. У присутствующих экспертов возникло ощущение искусственности происходящего.Дело в том, что многие ключевые положения Энергетической стратегии Украины в ее проектном варианте были раскритикованы независимыми консалтинговыми компаниями и общественными организациями, однако эта критика так и не была учтена разработчиками документа. Вместо этого бывший министр топлива и энергетики Иван Плачков подгонял сроки утверждения проекта.Плачков оправдывал свои действия необходимостью скорейшего принятия хоть какого-нибудь документа, который бы определил направления развития отечественного топливно-энергетического комплекса и послужил отправной точкой для последующего анализа перспектив отрасли. Давайте, мол, примем хоть что-нибудь для начала, а дальше видно будет.Наверное, отчасти министр был прав. По крайней мере, интерес к энергетической стратегии после ее утверждения у критиков не пропал. Остается только непонятным, что мешало Плачкову привлечь независимых экспертов к работе над документом раньше, в ходе проектной стадии.К сожалению, работа над энергетической стратегией под руководством Минтопэнерго осуществлялась довольно странным образом. Не было ни круглых столов, ни развернутых публичных дискуссий, ни надлежащего резонанса в СМИ.«Стратегию в министерстве писали три человека», — сказал «Ведомостям» сотрудник одного из банков, который выполнял ранее функцию банкира энергорынка. Возможно, сотрудник немного преувеличил. Однако дыма без огня, как известно, не бывает.В результате получилось то, что получилось. Энергетическая стратегия представляет собой яркий образчик того, как видели энергетическое будущее страны экс-министр Плачков во главе с ушедшей в отставку «киевэнерговской командой». Мнения других чиновничье-административных и финансово-промышленных групп, а также независимых аналитических центров в ходе разработки документа учтены не были.Как итог — Энергетическая стратегия Украины на период до 2030 года «устарела» еще в момент своего утверждения распоряжением Кабмина от 15 марта.СОМНИТЕЛЬНАЯ СТРАТЕГИЯСуществует немало критиков энергетической стратегии в «киевэнерговском» варианте как среди независимых консалтинговых центров, так и среди отдельных экспертов. К примеру, довольно пространный и комплексный критический анализ документа представил публично экс-министр топлива и энергетики Сергей Ермилов.Среди всего прочего он, в частности, обратил внимание общественности на отсутствие в документе условий для развития конкурентных отношений на энергетических рынках.Среди наиболее последовательных и принципиальных критиков стратегии значатся также члены общественной коллегии, созданной при самом Минтопэнерго.Эту организацию возглавлял до своего назначения на должность заместителя министра топлива и энергетики Алексей Шеберстов. В силу этого факта позиция коллегии представляет особый интерес, поскольку она не должна расходиться с позицией нынешнего энергетического блока правительства.Еще в ноябре 2005 года члены общественной коллегии, в состав которой входят, в частности, несколько бывших энергетических министров, сформулировали перечень замечаний к положениям проекта документа, которые, увы, так и остались незамеченными министерством.Между тем список претензий коллегии свидетельствовал о возможном наличии в проекте главного энергетического документа страны существенных недоработок, которые в утвержденном варианте стратегии так и не были исправлены.В частности, общественная коллегия при Минтопэнерго подвергла сомнению базовые цифровые показатели документа.Ссылаясь на проведенные ранее исследования, члены коллегии утверждают, что ежегодный рост потребления электроэнергии до 2030 года в Украине составит 1,5—1,7%, а по оптимистическому сценарию — 2,5%, но никак не 3,2%, как указано в стратегии. Неверно рассчитана и сумма необходимых для электроэнергетики до 2030 года инвестиционных ресурсов в размере 543,5 млрд. грн., утверждают критики документа. Этот показатель должен быть как минимум в 1,5 раза выше, если учесть стоимость теплонасосного оборудования, необходимого для переориентации страны на электрообогрев.Члены коллегии считают также нереальными обозначенные в стратегии сроки перехода на параллельную работу с европейской энергосистемой в 2010 году. По их утверждениям, для этого понадобится не менее десяти лет. Завышенным называют эксперты и прогнозный показатель увеличения экспорта украинского электричества до 25 млрд. кВт-час в год. Если учесть неминуемое повышение тарифа на отечественный киловатт-час до мировых показателей, а также изношенность энергетического оборудования, Украине, дай Бог, дотянуть до отметки 15 млрд. кВт-часов.В целом, по мнению членов общественной коллегии, стратегия содержит слишком много ничем не подтвержденных и ненужных прогнозных цифр. В тоже время в документе отсутст-вует обоснование направлений, принципов и этапов развития рынков энергоносителей, недостаточно четко определены источники финансирования ТЭК, не указана потребность в кредитных ресурсах, а также не написано, что нужно сделать для самой возможности привлечения кредитов.Отдельного критического анализа в стратегии, по мнению экспертов, заслуживает приватизационный курс на создание в Украине неких «публичных компаний». Что скрывается под этим понятием, до конца не известно, так как в отечественном законодательстве подобного определения не существует.Авторы подобного «ноу-хау» считали, что разгосударствление в «публичных компаниях» должно осуществляться посредством дополнительного выпуска акций, средства от продажи которых планировалось направлять на пополнение уставного фонда. Как следовало из высказываний Плачкова, акции в «публичных компаниях» необходимо распорошить между мелкими акционерами с сохранением контрольного или блокирующего пакета в госсобственности. При этом ни один из частных собственников не может иметь в «публичной компании» более 10% акций.Плачкову, а также его бывшему заместителю и коллеге по ОАО «Киевэнерго» Юрию Продану идея «публичных компаний» особенно пришлась по душе. Экс-руководители Минтопэнерго усматривали в создании «публичных компаний» альтернативу продаже контрольных пакетов акций энергопредприятий стратегическим инвесторам в лице крупнейших мировых энергетических корпораций.Плачков никогда не скрывал своей неприязни к крупным негосударственным собственникам в энергетике. Настроения руководителей Минтопа сказались и на содержании энергетической стратегии.В частности, в самом документе содержится следующее утверждение: «Анализ опыта зарубежных стран свидетельствует, что приватизация энергетики посредством стратегического инвестора не разрешает ключевых проблем отрасли».В тоже время члены общественной коллегии говорят обратное. Эксперты ссылаются на опыт приватизации в странах Центральной и Восточной Европы на протяжении последних лет, который свидетельствует об ориентации этих стран на привлечение именно стратегических инвесторов для участия в приватизации и реализации инвестиционных проектов. Подобный путь, в частности, избрали Словакия, Польша, Румыния, Болгария, Македония, Словения, Сербия. Кроме того, крупные европейские компании располагают значительными ресурсами, которые могут быть направлены на приобретение энергетических активов в различных странах. В частности, компания EON Energy, являющаяся подразделением немецкого концерна EON, планирует инвестировать в течение 2005–2007 годов в энергетический сектор стран Центральной и Восточной Европы 6,8 млрд. евро. Схожие планы и у итальянской Enel, которая в 2004 году приобрела 66% наиболее крупной словацкой энергокомпании Slovenske Elektrarne.Что касается самих «публичных компаний», то, как отмечают эксперты, в некоторых странах, включая США, существует законодательное определение подобного термина. Однако в тех же США в 2005 году ограничение на возможность контролировать не более 10% «публичных компаний» было упразднено как анахронизм.ТЕПЛОВОЙ СЦЕНАРИЙАльтернативные к энергетической стратегии точки зрения не всегда фигурировали только в газетных статьях или письменных замечаниях.2 февраля этого года народные депутаты прошлого парламентского созыва Андрей Клюев и Валерий Пустовойтенко зарегистрировали в Верховной Раде законопроект «О концепции энергетической безопасности Украины». Он являлся своего рода альтернативой «киевэнерговскому» проекту энергетической стратегии, тоже охватывая перспективы развития отечественного ТЭКа на период до 2030 года.Ключевые положения этого документа во многом согласуются с выводами членов общественной коллегии, что позволяет предположить о наличии в арсенале нынешнего топливно-энергетического блока правительства собственной и хорошо продуманной энергетической политики.В отличие от стратегии Плачкова, законопроект Клюева и Пустовойтенко отличался рыночной и приватизационной направленностью и был ориентирован на инвестиционно-инновационную модель развития энергетической отрасли.В частности, документ ратовал за снижение административного вмешательства в деятельность субъектов ТЭК, а также предусматривал создание конкурентных оптовых рынков электроэнергии, газа и угля.Законопроект ориентировался на многообразие форм привлечения инвестиций, устанавливал возможность индивидуального подхода к приватизации каждого отдельно взятого объекта в отрасли, а также разрешал использование альтернативных способов продаж.Основную роль НАК «Энергетическая компания Украины» авторы документа видели в подготовке государственных энергетических компаний к приватизации.Однако главное различие между энергетической стратегией и рассматриваемым законопроектом лежало не в приватизационной или управленческой плоскостях.Основное отличие «клюевского» документа — ориентация на «тепловой» сценарий развития отечественной энергетики. Так, если стратегия предусматривает сохранение доли АЭС в общей структуре выработки электроэнергии в Украине на уровне 52%, то законопроект «О концепции энергетической безопасности» предусматривал сокращение доли АЭС до 40—42%. Соответственно доля тепловой генерации должна была составить 45–46%, а не 42,9%, как в стратегии.Более того, с введением в эксплуатацию гидроаккумулирующих электростанций и предполагаемым возрастанием доли электроэнергии ГЭС и ГАЭС на рынке до 15–16%, долю атомного электричества и вовсе предполагалось снизить до 29—30%.Объяснялось все это ядерными рисками, отсутствием на территории Украины мест под строительство площадок для АЭС, а также дефицитом водных ресурсов.Как известно, вице-премьер Клюев ныне курирует ТЭК в Кабмине, что позволяет предсказывать наличие общей ориентации «донецкой» управленческой команды в энергетике на преимущественное развитие тепловой энергетики в ущерб атомной.Подобный курс представляется небесспорным, так как в разработке ядерно-промышленного раздела в Энергетической стратегии Украины принимали участие квалифицированные ученые-атомщики, которые, выводя цифру 52%, наверное, на что-то рассчитывали.В то же время структура генерирующих мощностей в электроэнергетике является краеугольным камнем в выработке энергетической стратегии в стране, а также фактором, оказывающим непосредственное влияние на развитие ТЭК в целом.К примеру, преимущественная ориентация на тепловую энергетику повлечет за собой соответствующее форсированное развитие угольной промышленности, а также непосредственно скажется на цене киловатт-часа, так как стоимость атомной электроэнергии в Украине гораздо ниже, чем тепловой.Видимо, правительству Виктора Януковича в ближайшее время все-таки придется представить общественности комплексное видение энергетического развития страны. Не мешало бы также инициировать внесение соответствующих коррективов в Энергетическую стратегию Украины на период до 2030 года в том случае, если представителям «донецкой команды» удастся их обосновать.
Олег Кильницкий
Киевские ведомости, № 194 (3862) 13 сентября 2006