Неутешительные итоги работы металлургов в мае-июне текущего года, как и безрадостные прогнозы на ближайший период заставляют представителей разных ветвей власти искать выход из сложившейся ситуации. По единодушному признанию всех заинтересованных в данном вопросе сторон, разрешению части проблем украинских металлургов могла бы способствовать коррекция законодательной базы, определяющей сегодня правила игры для крупных промышленных предприятий экспортно-ориентированных отраслей.
В результате, группой народных депутатов (Матвиенков С.А.; Бойко В.С.; Гуров В.Н.; Цкитишвили Э.О.) был зарегистрирован законопроект №7638, направленный на обеспечение более эффективного функционирования внутреннего рынка и минимизацию бюджетных потерь в связи с изменениями конъюнктуры внешних рынков.
Своим мнением по поводу причин формирования кризиса в украинской металлургии, а также путях его преодоления с нашим корреспондентом поделился первый заместитель председателя комитета ВР по вопросам промышленной политики и предпринимательства Вадим Гуров.
– Вадим Николаевич, есть ли у нас основания говорить сегодня о кризисе в украинском ГМК. Может быть правы те аналитики, которые считают, что цены на мировом рынке стали, вскоре опять поднимутся и это стабилизирует работу наших предприятий?
– Во всяком случае, я не разделяю оптимизма подобных прогнозов.
Сейчас, к сожалению, у нас есть достаточно оснований говорить об углублении кризиса. По состоянию на 1 июня 2005 года металлургические комбинаты были вынуждены вывести из производственного цикла 11 доменных и 10 мартеновских печей, 2 конвертера. Полностью остановлен Макеевский металлургический комбинат.
По причине отсутствия спроса на продукцию украинских металлургов рентабельность производства на большинстве предприятий ГМК снизилась до критического уровня 4-4,5%. Для сравнения хочу напомнить, что в прошлом 2004г. среднеотраслевая рентабельность предприятий отрасли составляла 17,7%, а флагманы нашей металлургии ОАО “Криворожсталь” и ОАО “ММК им. Ильича” демонстрировали рентабельность соответственно 39,6% и 32%.
Следом за металлургами в воронку кризиса уже затягивает их смежников по ГМК. На шахтах и горно-обогатительных комбинатах накапливаются запасы невостребованного коксующегося угля и железной руды. Коксохимические заводы в связи с этим вынуждены увеличивать период коксования от 18 до 40 часов. За последний месяц такие вынужденные меры повлекли за собой финансовые потери на уровне 380 млн. грн. и это создает угрозу основным производственным фондам коксохимов.
Сокращение производства по основным видам металлургической продукции в мае-июне, очевидно, повлияет также на доходы “Укрзализныци”, поскольку объем грузоперевозок в связи с этим уменьшится примерно на 1,5 млн.т.
Так что ситуация уже вышла за рамки отдельно взятой отрасли и ее последствия, способны отразиться на экономике страны в целом, особенно, если мы как представители власти не попытаемся предпринять хоть что-нибудь, чтобы остановить дальнейшее развитие кризиса.
– Что, по Вашему мнению, стало основной причиной кризиса?
– Как известно, поводом для обострения ситуации в украинском ГМК стал “перегрев” мирового рынка стали. В результате перепроизводства и скопления больших запасов, спрос на металлопродукцию в мире за май месяц упал на 20-30%.
Еще одним рыночным фактором, существенно повлиявшим на украинских металлургов в первой половине 2005г. стало фактическое вытеснение китайцами наших предприятий с рынков Юго-Восточной Азии. Эксперты констатируют, что за данный период украинские поставки в КНР сократились на 82,6%, в Южную Корею на 86, 4%, в остальные страны ЮВА на 23%.
Тем не менее, если говорить о настоящих причинах, породивших сегодняшнюю ситуацию в украинском ГМК, то тут, прежде всего, следует назвать проблему отсутствия внутреннего рынка металлопотребления. Именно по этой причине украинские металлурги столь болезненно реагируют на все колебания конъюнктуры внешних рынков. Да и не может быть по-другому, если предприятия страны 80% своей продукции направляют на экспорт, а 20% на внутренний рынок. В цивилизованных странах соотношение внутреннего потребления и экспорта прямо противоположное. Украина в этом плане очень отстает, прежде всего, от своей ближайшей соседки России, где уже установили баланс на уровне 50% на 50%.
В результате, даже в нынешних условиях мирового перепроизводства, российские компании, ориентированные на внутреннего потребителя, объявляют о том, что намерены в текущем году повысить объемы выпуска металлопродукции.
Особую болезненность для металлургов приобретает сегодня такая “застаревшая” проблема, как несвоевременное возмещение экспортного НДС. В условиях сокращения оборотных средств, вызванного ухудшением конъюнктуры внешних рынков и ростом цен на сырьевые ресурсы, данный вопрос приобретает первостатейную важность.
Ну и, конечно же, когда мы рассуждаем о зарождении кризиса в украинском ГМК, то нельзя не вспомнить о “творческом вкладе” в его развитие наших чиновников, банкиров и экономистов.
– Вы имеете в виду новую тарифную политику и курс на ревальвацию гривни?
– Да, я говорю о том, что у нас в свое время почему-то назвали борьбой с “жирными котами”… Но на деле это могло закончиться, разве что убедительной победой над бюджетом страны. Благо, сегодня правительство одумалось и заморозило тарифы. Тем не менее, при условии дальнейшего роста цен на сырьевые и энергетические ресурсы для предприятий отечественного ГМК, потери государственного бюджета Украины в 2005 году могут составить около 1 млрд. грн.
– Какой, по Вашим оценкам, может быть глубина кризиса и есть ли у нас основания опасаться повторения самого страшного для украинской металлургии 1998 года?
– Кстати, кризис 1998 г. также начинался с утраты приоритетных для нашей металлургии рынков сбыта в Юго-Восточной Азии. Правда, семь лет назад это было вызвано, так называемым дефолтом, а сейчас это связано с выходом Китая в качестве крупного экспортера металла на рынки сопредельных ему стран.
Возвращаясь к вопросу, хотелось бы верить, что упасть на дно, как это было в 1998 году, мы уже не сможем никогда. Я напомню, что в то время суммарная рентабельность по предприятиям ГМК была минус 7%, дефицит оборотных средств по отрасли по состоянию на 1.07.99г. достигал 3389,2 млн. грн., а доля бартерных операций составляла 94,33%.
Но тот факт, что нам не грозит 1998 год, не должен нас расхолаживать, иначе мы будем вынуждены плавно переходить к обсуждению кризиса 2008 года. Что я имею ввиду… Основной угрозой, которой чревата нынешняя ситуация в украинском ГМК, является угроза планам дальнейшей модернизации отрасли. И не зря наши ведущие специалисты считают, что ближайшие два года могут стать самым сложным испытанием для украинских металлургов.
О том, что износ основных фондов отечественной металлургии превышает 65%, а 50% всей металлопродукции в Украине изготавливается на оборудовании со сроком эксплуатации превышающий нормативный, у нас говорится достаточно часто.
Знаем мы также и то, что в развитых странах ежегодный объем инвестиций в обновление основных фондов составляет по металлургии до $30 на тонну стали, в той же России этот показатель достигает $20/т. У нас же в Украине до недавних пор он составлял всего лишь $7/т.
Но на протяжении последнего года, ситуация начала меняться к лучшему. Большинство украинских металлургических предприятий воспользовались благоприятной конъюнктурой внешних рынков и начали проводить масштабную модернизацию. По данным ПХО “Металлургпром”, в 2004 году по отрасли было освоено 2,6-2,7 млрд. грн. инвестиций за счет собственных средств. Так, на “Криворожстали” было инвестировано 1,1 млрд. грн.; на ММК им. Ильича 1 млрд. грн., на “Запорожстали” 550 млн. грн. В итоге, как считают в “Металлургпроме” по итогам 2004 г. мы вышли на среднеотраслевые показатели по инвестициям в воспроизводство на уровень $13/т, а на ЕМЗ и Алчевском МК этот уровень достигает $15-18/т. Смогут ли дальше удерживать взятые темпы модернизации наши металлурги в условиях падения мировых рынков? Очевидно, нет. А если так, то возникает другой вопрос, как они смогут в дальнейшем конкурировать с тем же Китаем, который за последние годы построил современную металлургическую отрасль и сегодня уже вовсю вытесняет Украину с традиционных для нас рынков сбыта. Как мы сможем противостоять нашим основным конкурентам российским металлургическим компаниям? Ведь, если сравнивать затраты в структуре себестоимости производимой продукции, то мы тратим по сырью больше на 7%, а по энергетической составляющей на 52%, чем россияне. Да и как может быть по-другому, если у нас природный газ стоит 70 $/1000 м3, а в России 28,2 $/1000 м3. У нас было только одно преимущество по сравнению с Россией – более низкие транспортные затраты, но после того как Минтранс начал экспериментировать с тарифами, мы лишились и этого преимущества.
Так, что главными приоритетами украинской металлургии на ближайшие два года должны стать техническое перевооружение и поиск новых товарных и географических ниш сбыта своей продукции. И только так мы сможем уйти от угрозы кризиса в будущем.
– Если и дальше проводить параллели с 1998 годом, то тогда государство пошло на беспрецедентный шаг и был принят отдельный закон об экономическом эксперименте на предприятиях ГМК Украины, который поддержал отрасль. Сейчас также обсуждается возможность принятия закона, который помог бы предотвратить кризис в отечественной металлургии. Что конкретно предполагается осуществить в данном направлении?
– Прежде, чем отвечать на вопрос, я хотел бы сказать несколько слов именно об экономическом эксперименте, как один из его инициаторов. Действительно, сейчас уже сложно представить, как бы выглядела украинская металлургия, не будь этого закона. Единственное, что нам не удалось тогда сделать, так это расширить рамки эксперимента за счет металлопотребляющих отраслей и машиностроения. Я уверен, если бы это предложение было поддержано в свое время правительством, то сегодня у нас бы не было проблем с внутренним металлопотреблением. А сейчас без ликвидации этой коренной проблемы, мы не сдвинемся с места в решении вопросов о чрезмерной зависимости наших металлургов от внешних поставок. В моем понимании, развитие внутреннего рынка, является первоочередной задачей для национальной промышленной политики Украины. Тем не менее, учитывая реалии сегодняшнего дня, мы в экстренном порядке разработали комплекс мер “быстрого реагирования”, которые не позволят нашим металлургам растерять накопленный потенциал. Причем, очень важным мне кажется то, что создавали мы “антикризисный” законопроект при участии не только представителей исполнительной и законодательной власти, но также и крупного бизнеса. Сам факт, что нам всем удалось сесть за стол переговоров, говорит о многом, и прежде всего о том, что ситуация на предприятиях ГМК действительно складывается серьезная.
Что касается положений законопроекта, то хотел бы сразу отметить, что мы не ставим вопрос о предоставлении каких либо льгот для предприятий отрасли.
Предлагается внести ряд изменений в действующие законы с целью повышения их эффективности.
Во-первых, в Закон Украины “О ценах и ценообразовании”. За счет таких нововведений авторы законопроекта предполагают ограничить возможность злоупотреблений на рынке со стороны предприятий имеющих монополию на выпуск отдельных видов сырья или продукции.
Во-вторых, планируется наладить механизм автоматического возврата НДС для предприятий крупных экспортеров, которые имеют благонадежную репутацию в глазах государства.
В-третьих, мы рассчитываем внести изменения в Закон Украины “О налогообложении прибыли предприятий”, направленные на изменение амортизационных ставок до 15%, что позволит нам интенсифицировать процесс модернизации отечественного ГМК.
Вот вкратце, те меры, которые позволят украинским горнякам и металлургам минимизировать свои, а значит и бюджетные утраты, связанные с колебаниями конъюнктуры внешних рынков. Но еще раз хотел бы подчеркнуть, что это всего лишь комплекс экстренных мер, в то же время мы должны начать разработку комплексной законодательной программы по развитию рынка потребления металла в Украине.
Виктория Пхиденко
[«prometal.com.ua», 3 апреля 2006]