Тема обещанной реприватизации в Украине сейчас волнует не только экономистов и собственников предприятий, но и некоторых западных предпринимателей, сотрудничающих с нами. Естественно, что последние задаются вопросом — стоит ли заключать или возобновлять контракты с нашими предприятиями, собственники которых могут поменяться? Вполне закономерно, что Международный центр перспективных исследований провел «круглый стол» на тему: «Реприватизация: выгоды и затраты». Особенностями приватизации последних лет, по словам старшего экономиста центра Андрея Блинова, является отсутствие утвержденной программы приватизации. Несмотря на это, на продажу предлагалось немало крупных объектов. Довольно часто по приватизации принимались непрозрачные решения, а публичные дискуссии полностью отсутствовали. При этом бюджет получал значительные поступления, которые, как правило, превышали плановые. Главная цель приватизации этих лет, как указал Блинов, — поддержание баланса отечественных финансово-промышленных групп и отдельных иностранных инвесторов.
Новая власть требует проведения реприватизации. Этим она надеется увеличить бюджет и одновременно уменьшить налоги. Напомним, в плане действий Виктора Ющенко «Десять шагов навстречу людям» указывалось: «олигархи заплатят настоящую цену за предприятия, которые приватизировались за бесценок, — миллиарды гривен пойдут на выплату сбережений ограбленных граждан». Вместе с тем Президент недавно заявил, что массовая реприватизация и национализация никогда не будут возведены в ранг национальной политики. По мнению специалистов МЦПИ, решение относительно проведения реприватизации могут принять суд, парламент или исполнительная власть. Причем возможно несколько вариантов пересмотра приватизации. В частности отмена договора купли-продажи в связи с невыполнением инвестиционных или иных обязательств. Кстати, Фонду госимущества, как указал его председатель Михаил Чечетов, за годы независимости удалось разорвать договор с 151 предприятием. С более чем 200 предприятиями фонд сейчас судится. Между прочим, отчужденные предприятия невелики, по сумме они меньше, чем «Криворожсталь». Другим вариантом пересмотра приватизации может быть отмена соответствующих решений государственных органов власти. Первой ласточкой стала ликвидация Кабмином постановления и распоряжения предыдущего правительства относительно приватизации «Криворожстали». Кроме того Блинов указал и на другие варианты пересмотра приватизации: аннулирование результатов конкурсов, требование доплаты за приобретенный объект без изменения права собственности или же принудительная национализация имущества (с компенсацией или без нее).
В качестве выгоды от реприватизации специалисты МЦПИ называют потенциальные увеличения доходов бюджета и прозрачности повторных конкурсов, в случае их проведения, рост рейтинга доверия к власти, а также усиление роли судебной системы, ее независимости. Вместе с тем в связи с реприватизацией может быть и немало затрат. В частности, из-за отсутствия критериев незаконной приватизации возможен пересмотр приватизационных трансакций не только предвыборной приватизации-2004. Представители бизнеса достаточно отрицательно относятся к реприватизации. Поэтому Блинов не исключает ухудшения инвестиционного климата и обвала фондового рынка. Кстати, председатель ФГИ считает, что чем больше объектов будет реприватизировано, тем негативнее будет влияние на инвестиционный климат Украины. Специалисты центра в качестве негативного последствия не исключают и достижения договоренностей между ведущими финансово-промышленными группами и блокирования новых конкурсов (приватизационных или реприватизационных). К тому же возможно ухудшение качества политической конкуренции: борьба с новейшей оппозицией, которая еще недавно была властью, старыми методами.
Не все присутствующие на «круглом столе» эксперты разделяли взгляды специалистов Международного центра перспективных исследований. Тем не менее все были единодушны в том, что решения относительно реприватизации должны быть максимально взвешенными. КОММЕНТАРИИ
Александр ПАСХАВЕР,президент Центра экономического развития:
— Для меня переход к реприватизации является шоком. Когда правительство заявляет, что она будет чем-то ограничена, так и хочется сказать — человек предполагает, а Бог располагает. Экономические процессы легко начать, но их тяжело остановить. Реприватизированные предприятия перейдут в другие руки. Безусловно, для новых собственников это будет выгодно. Те же, чьими руками реприватизацию сделают, будут обвинены во всех негативных последствиях. Поэтому они должны знать, что ожидает персонально их. Реприватизация может касаться всех без исключения предприятий. У каждого районного начальника будет своя «Криворожсталь». И это не остановить. К примеру, какой-то харьковский начальник уже заявил, что кинотеатр был приватизирован неправильно и его нужно реприватизировать. Это первая ласточка.
Кстати, было заявлено, что за «Криворожсталь» заплатили в несколько раз больше, чем за все остальные металлургические заводы. Тогда вполне логично реприватизировать и их. Меня всегда интересовало — почему нигде не фигурирует завод им. Ильича? Ведь он точно такой же как и «Криворожсталь» по размерам прибыли, по стоимости. А ведь в бюджет первый перечисляет намного меньше.
Единственный механизм реприватизации — нарушение договоров. Отбирание собственности из-за неэффективности является страшным грехом перед экономикой. Если собственник неэффективный, предприятие отбирают через процедуру банкротства, а не через суд. Безусловно, от пересмотра собственности выиграют прежде всего новые собственники. Причем они могут быть разной формы. Теневые процедуры снятия прибыли с предприятия хорошо изучены за годы независимости. Не нужно думать, что если предприятие находится в государственной собственности, то прибыль с него нельзя взимать. Это возможно через управление, контроль потоков. Поэтому ошибается тот, кто думает, что оставление предприятий в госсобственности делает процесс реприватизации справедливым.
От реприватизации проиграем все мы. Этот процесс несет в себе кратко-, средне- и долгосрочные риски. Они удешевляют национальное богатство. Ведь наши заводы дешевле рос-сий-ских, а тем более европейских, поскольку у нас выше риски. Это формульная закономерность. Этим создается элемент неопределенности.
Краткосрочный риск — объявление о том, что мы все реприватизируем. Среднесрочные связаны с тем, что, меняя собственников в течение длительного периода (суды и т.д.), создаем неопределенность на этом предприятии, отрасли и экономике в целом. Долгосрочные риски — потеря доверия к стране в связи с нарушением прав из-за того, что закон имеет обратную силу. Напомню, в СССР уже был такой прецедент, когда Никита Хрущев ввел закон о смертной казни за валютные спекуляции. Людей расстреляли задним числом: они совершили преступление до принятия закона. Вероятно, по такому же принципу мы будем действовать и сейчас. Результатом чего станет снижение стоимости нашего национального богатства. И еще. Меня удивляет поддержка процесса реприватизации международными организациями. Почему Всемирный банк выступает «за»? Или он не понимает, что прецедент влечет за собой массовый процесс? Хотя, возможно, через пару лет Всемирный банк философски скажет, что ошибся, как это делалось уже не единожды. Но мы-то пострадаем. Ограничить реприватизацию (хотя я ее противник) можно по следующему принципу: если приватизация предприятия была теневым финансированием избирательной кампании. Это некоторые сделки 2004 года. Такое ограничение внесет какую-то логику. Кроме того, английский путь доплат несет значительно меньше рисков для экономики, чем передача в другие руки.Ярослав ЖАЛИЛО, директор Центра антикризисных исследований:
— Приватизация или реприватизация связаны в первую очередь с поиском собственника, способного максимально эффективно использовать те ресурсы, которые находятся в распоряжении данного предприятия, или которые оно может мобилизовать. Вопросы цены приватизации, фискальной функции разгосударствления напоминают, прошу прощения, поведение алкоголика, продающего свое имущество, чтобы выпить очередную дозу. Опасным аспектом является возможная дез-организация экономики, который возникает уже вследствие самого обсуждения этой проблемы. Можно ли гарантировать, что владельцы «Криворожстали» уже не начали действий на случай реприватизации. По аналогии, попробуйте оставить квартиру без дверных ручек. И не важно, эффективны собственники или нет. Это естественное поведение бизнесмена.
Сегодня все говорят, что нужно провести детенизацию экономики путем вывода действующих капиталов на свет. Разговоры о реприватизации играют очень отрицательную роль с точки зрения долгосрочного доверия к правительству. Это существенно ухудшает перспективы детенизации экономики.
К тому же опыт за годы независимости не демонстрирует эффективного управления государственной собственностью. Не потому, что она неэффективна по своей природе. У нас не построена система эффективного управления государственной собственностью. Существует ли гарантия, что реприватизировав серьезные стратегические объекты, мы сможем обеспечить серьезное управление ими? К тому же его нужно будет строить с нуля. Едва ли. Экономисты должны дать понять политикам, что именно лежит во главе угла того общественного богатства и процветания нации, за которое они выступают. Тезисы «по закону или по справедливости» или «друзьям — все, а врагам — закон» взрывоопасны. Если мы формируем рыночную экономику, право собственности должно быть непреложным на всех уровнях. Бюджет этого года пополнить за счет реприватизации невозможно. Последняя — достаточно продолжительный судебный процесс. И вдобавок не вижу необходимости финансировать бюджет подобным образом. Ведь предыдущее правительство критиковали за то, что оно профинансировало социальные выплаты за счет не постоянных, а одноразовых поступлений от приватизации. Сейчас мы пробуем наступить на те же грабли.
Довольно часто по поводу возможной репри-ватизации высказываются диаметрально противоположные вещи. Например, пересмотреть все соглашения по приватизации. Это физически нереально. Разве что сводить до уровня троек, когда они решают «да» или «нет». Или же это затянется на 10—12 лет при полнейшей дезорганизации предприятий, еще не получивших лицензию, что они приватизированы честно.
Сейчас высказываются сумасброднейшие идеи, за которые все равно никто не будет отвечать. Они будут дезавуироваться, пересматриваться, перерабатываться. Если за это время удастся не наломать дров, пока устоится система власти, пока она не поймет что ей нужно делать и что она имеет в распоряжении, через два-три месяца более-менее обозначится направление и все войдет в цивилизированное русло.
Однозначно, реприватизация — это отнимание у «чужих». Это было сказано прямо. А вот с отдаванием «своим» возникают вопросы. Не думаю, что когда Виктор Ющенко и его команда шли к власти, они опирались на поддержку мощных экономических сил, способных проглотить ту же «Криворожсталь». Поэтому отдать «своим» просто физически невозможно. Если же под «своими» понимать мировое сообщество, которое поддержало демократические процессы в Украине, тогда можно согласиться с тезисом — «забери у чужих и отдай своим». Думаю, если состоится повторная приватизация, в ней будут принимать участие мировые инвесторы, решающие экономические вопросы всеми допустимыми методами, включая и политические.
Борис ИВАНЧЕНКО
[Украина и мир, № 6 (325), 18 февраля 2005]