В середине марта “Аэросвит” стал предметом судебных споров между бизнесменами Виктором Пинчуком и Игорем Коломойским. В “ГенАвиаИнвесте” господина Пинчука заявили о нарушении прав компании, когда в ноябре прошлого года структуры Игоря Коломойского купили 19% акций “Аэросвита” у ее основателя Арона Майберга. А Gilward Investments, контролируемая господином Коломойским и сопредседателем набсовета “Аэросвита” Григорием Гуртовым, оспорила покупку “ГенАвиаИнвестом” в 2004 году доли в “Аэросвите”. О том, как заключались обе сделки, рассказал Арон Майберг.
– Получала ли Gilward предложение от “Аэротура” о выкупе акций в 2004 году?
– Естественно, Gilward Investments и лица, связанные с ее владельцами,– Григорий Гуртовой и я – знали, что “Аэротур” продает акции. Гуртовой созвал собрание акционеров и уведомил об этом Gilward. И очень непоследовательно заявлять обратное. “ГенАвиаИнвест” уже более пяти лет является акционером “Аэросвита” – разве можно пять лет быть в набсовете компании и не знать его представителей от “ГенАвиаИнвеста”? Акционеры, хотя и имеют преимущественное право на выкуп акций, не обязаны его реализовывать. Более того, тогда вместе с “ГенАвиаИнвестом” акции “Аэротура” купили связанная со мной компания “Укринфоконсалт” и компания “Бюро” господина Гуртового. Информация была доступна для всех акционеров, условия сделки были для всех равными. Вопрос продажи акций решался на собрании акционеров, и это детально описано в его протоколе.
– Но в интервью агентству УНИАН Григорий Гуртовой заявлял, что не знал о сделке.
– На этом же собрании Григорий Гуртовой по моему предложению был избран в набсовет “Аэросвита”. Как он узнал, что вошел в набсовет, если не знал, как утверждает, содержания протокола собрания, будучи гендиректором “Аэросвита”? Для человека, задействованного в бизнесе, большая ответственность делать такие заявления. Мы согласились, что “ГенАвиаИнвест” станет акционером “Аэросвита” еще до того, как сделка была совершена де-юре. Мы вместе с Гуртовым неоднократно встречались с владельцами “ГенАвиаИнвеста” – и в подтверждение тому документы с подписями всех сторон, в том числе Гуртового.
– Кто в Gilward дал разрешение на продажу или подписал документ об отказе реализовать свое право выкупа?
– Это было пять или шесть лет назад, деталей я не помню. Но точно знаю, что в протоколе собрания акционеров, на котором рассматривался вопрос сделки, все ее условия были описаны – и все представители акционеров, в том числе я, подписались под ним.
– Планируете ли вы в таком случае подать иск к Григорию Гуртовому о защите чести, достоинства и деловой репутации?
– Я даже не думал об этом. По-человечески мне Гришу просто жалко. Потому что он парень из интеллигентной и порядочной семьи, я знаю его родителей. И если он вынужден делать такие заявления, то это, похоже, от безысходности.
– Почему Gilward не воспользовалась правом первоочередного выкупа акций?
– Потому что сразу после сделки планировалась эмиссия – “Аэросвиту” для развития катастрофически не хватало денег. У Gilward на тот момент уже было 38% акций, а, увеличив пакет, она должна была бы заплатить еще больше – на это не было средств. Эмиссия во внушительном объеме была осуществлена за счет вхождения в капитал “ГенАвиаИнвеста”.
– Почему вы покинули пост гендиректора “Аэросвита” и вышли из состава акционеров компании?
– В середине 2008 года в “Аэросвите” начались корпоративные споры. Это произошло после скандального собрания акционеров, на которое приехали 19 “акционеров” “Бюро” со специфическими стрижками, которые, применяя неординарные способы, пытались попасть на собрание. С этого момента корпоративная система компании была парализована. И уже тогда я начал думать о выходе из “Аэросвита”, потому что все, что начало происходить, было несовместимо с процессами в авиации. А завершилось все осенью 2009 года.
– Почему пакет акций был продан именно структурам акционера ПриватБанка Игоря Коломойского?
– Я не могу раскрывать детали. Но реальных претендентов, кроме участвующих в сделке, на тот момент не было.
– Нынешнее руководство авиакомпании заявляет, что после вашего ухода от “Аэросвита” остались одни руины, он оказался слабым и не готовым к кризису.
– Компания была сильной. Если бы она была слабой, она не существовала бы после того, что ей устроили. С середины 2008 года в “Аэросвите” не было возможности провести фактически ни одного собрания набсовета, срывались собрания акционеров, не давали принимать решения. А правление компании значительно ограничено в возможностях, если у нее недееспособный набсовет. Последняя моя работа в качестве гендиректора была в октябре 2006 года, я был назначен собранием акционеров по рекомендации Григория Гуртового. В 2006 году компания имела очень плохой результат – закончила год с убытком примерно в $14 млн. Но 2007 год был знаковым для “Аэросвита”: он состоялся как крупный перевозчик, став рентабельным. Была заключена сделка с Boeing (на поставку семи Boeing 737-800NG в 2011-2012 годах с резервированием прав на получение еще семи в 2008-2015 годах.–Ъ) и создан альянс с “Донбассаэро”, благодаря которому “Аэросвит” получил не только восточный плацдарм для развития, контроль над компанией, но и альтернативу в свете тогдашнего конфликта с аэропортом “Борисполь”. Мы заказали аудит IATA, которая определила программу оздоровления “Аэросвита”. До корпоративного конфликта компания была на тех позициях, когда возможен только взлет. Но на мировой кризис, спад авиаперевозок и рост цен топлива (авиакеросин в “Борисполе” значительно дороже, чем во многих европейских аэропортах) наслоился корпоративный кризис – для компании это стало очень неполезным.
– Чем вы стали заниматься после ухода из “Аэросвита”?
– Я привел в порядок свои дела – другие бизнесы, которые во время работы в “Аэросвите” были для меня второстепенными. Занялся портфельными инвестициями. Появилось время оглядеться и создать базу для новой эффективной деятельности в бизнесе.
– Какие еще бизнесы у вас есть?
– Больше 80% своего времени я отдавал “Аэросвиту”. Также у меня есть проекты в Украине, связанные с недвижимостью и туризмом. В Израиле я владею туркомпанией Caspia Aviation, в которой Гуртовой тоже был моим партнером.
– А в авиации?
– В классической авиации, кроме “Аэросвита”, у меня не было проектов.
Интервью взяла Елена Синицына