В УГМК хранят секреты и рассчитывают на стабильный рынок.
Люди, которые плавят золото и медь, не очень любят камеры и интервью
Уральская горно-металлургическая компания (УГМК) была создана десять лет назад. Сегодня это – второй по величине в России производитель меди и угля, а также основной поставщик цинкового сырья. Журналистов позвали, чтобы показать изнутри, как работает сложный механизм одного из основных производств компании.
Мы в Верхней Пышме (пригород Екатеринбурга, где находится штаб-квартира УГМК). Колючая проволока над не очень высоким забором и суровые охранники, явно не привыкшие полностью открывать ворота. Это территория головного предприятия УГМК, «Уралэлектромеди». Наш провожатый, рассказывая о предприятии, несколько раз подчёркивает секретность, закрытость и «режимность» объекта, на который нам позволили взглянуть своими глазами. Тем не менее в его рассказе чувствуются ноты гордости за компанию: «Во время Великой Отечественной войны вся медь, которую потреблял оборонный комплекс Советского Союза, шла только отсюда», – говорит он.
Совершенно секретно
Автобус с тремя десятками журналистов заехал на территорию УГМК, где делается золото. Оказываемся в старом кирпичном здании. Обычный коридор с побитой кафельной плиткой на полу, у неровной стены стоит стол, покрытый бордовым бархатом. На нём лежат слитки золота, серебра и куски платины. На 12-килограммовом золотом слитке надпись «10 лет», на 30-килограммовом слитке серебра нет никаких надписей, кроме обозначения пробы «99,99». За стеклом двое рабочих в новой форме. Видно, что обоим неловко перед телекамерами. После того как в коридоре стало совсем тесно, им дают команду, и рабочие начинают. На станке слиток золота, на него направляют синее пламя, и всем становится душно. Наш провожатый говорит, что это самый лёгкий этап в производстве золота. «Кто в детстве свинец плавил, тот знает», – говорит он. Слиток быстро становится оранжевым, и его опускают в раствор соляной кислоты. Это – химическая очистка слитка.
Его блестящий прямоугольник выносят и оставляют на растерзание фото- и видеообъективам. На вопрос, о каких объёмах производства идёт речь, наш гид отвечает: «Вообще это гостайна, но более 10 тонн в год».
Далее едем на производство меди. Этот объект, судя по молчанию нашего экскурсовода, «не режимный», что не может не радовать: появляется перспектива поговорить с людьми на производстве. Но то ли их заранее предупредили, что с журналистами общаться не следует, то ли они твёрдо усвоили это ещё при приёме на работу, так или иначе, люди в касках отмахиваются и убегают, как только делаешь шаг им навстречу.
Первая мысль подтвердилась, как только наши сопровождающие ушли из цеха: мастер цеха производства анодов говорит, что в цехе катанки интереснее. Говорю ему, что нас туда не повезут, он с искренним сожалением машет вниз, где переливается и искрится расплавленный металл. Он явно расстроен тем, что нам не покажут самого интересного. «Да что тут, – говорит он так, как будто в том, что оранжевая лава, заливающаяся в большие прямоугольные формы, которые движутся веером и занимают чуть ли не треть цеха, действительно нет ничего интересного, – вот как катанку делают – это да! Вот эти аноды вначале вставляют в шахтную печь, потом прогоняют через литейную машину, осветляют, и получается медная катанка – эффектно. А это же грязная медь, не очень-то впечатляет, правда?» – спрашивает меня мастер.
На выходе видим действительно не очень похожие на медь тёмные металлические блины размером примерно один квадратный метр и толщиной сантиметра два. Потом их упаковывают и складывают в небольшие, почти игрушечные вагончики, которые движутся по территории завода по тонким и узким, как на Детской железной дороге, рельсам.
– Большие у вас тут объёмы? – спрашиваю у старшего мастера.
– Да, большие, но какие, не скажу, нам нельзя, – отвечает он.
В этом году предприятия УГМК, со слов её генерального директора Андрея Козицына, произведут около 340 тыс. тонн меди. Это примерно столько же, сколько и в прошлом году. Такие показатели делают компанию вторым по величине производителем «красного металла» в стране. Первое место с долей почти 50% у ГМК «Норильский Никель». Доля УГМК на рынке меди России около 40%, на мировом рынке меди – 2,2%.
Следующим нашим пунктом был цех горячего цинкования. Он больше напоминает огромный склад. Есть, конечно, и станки, и краны, и даже «детская» железная дорога, но суть горячего цинкования – в опускании металлических изделий в специальный раствор, состав которого, разумеется, держится в секрете. Бассейн с этим раствором, похожим на расплавленное олово, находится в центре цеха. Подходить к нему категорически запрещено, так как пары цинка опасны для человеческого организма. Возле него только рабочие в респираторах со «швабрами». Этими инструментами они убирают подтёки с металлической балки, которую только что опустили в раствор и теперь медленно вытаскивают. После того, как оцинкованное изделие обрабатывается, его отправляют на склад, где оно обсыхает. Картина напоминает какое-то модерновое помещение в индустриальном стиле. Светлые окна, потолок высотой метров 25, на цепях медленно качаются металлические конструкции (составные части) монтажных вышек. Гид предлагает нам попробовать содрать с них цинк, но не получается сделать и царапины. По словам замначальника цеха Рината Фикиева, именно такой технологии больше нет ни у кого. «Срок службы вот этого изделия – пять лет, – говорит он, показывая на длинную чёрную металлическую балку, висящую над его головой, – а после того как изделие пройдёт этап горячего цинкования, его срок службы увеличивается в 10 раз», – говорит он.
Испуг прошёл
На этом экскурсия по производственным площадкам закончилась, и журналистов повезли на пресс-конференцию с генеральным директором УГМК Андреем Козицыным. Он поделился производственными планами УГМК на этот год: 49 млн тонн угля, 400 тыс. тонн металлопроката, 340 тыс. тонн меди. Речь идёт о компании «Кузбассразрезуголь», которая располагается в Кемеровской области, но входит также в УГМК, а также о металлургическом заводе им. Серова, который производит чугун и прокат чёрных металлов. Медь, являющаяся основной продукцией УГМК, будет произведена в основном на «Уралэлектромеди».
Андрей Козицын отметил, что рынок стабилизировался: «Испуг металлургов прошёл. Да, ситуация изменилась, в некоторых случаях – кардинально, но металлургия работала, работает и будет работать».
В планах УГМК – увеличить объёмы производства меди к 2012–2014 годам в полтора раза, до 500 тыс. тонн.
На экспорт уходит 35–40% меди, произведённой компанией. Основные рынки сбыта – Европа и Ближний Восток.
Генеральный директор УГМК не стал отрицать тот факт, что в сегодняшних условиях отечественная металлургическая отрасль ориентируется на Китай: «От того, каким будет потребление в Китае в следующем году, во многом зависит и ситуация с металлургией у нас». В этом году мировой объём производства «красного металла» составит 15–16 млн тонн. В этом году правительство КНР приняло решение о создании госрезерва меди – 1 млн тонн. Кроме того, Китай ежегодно потребляет около 5 млн тонн меди. Поэтому эта страна оказывает очень сильное влияние на рынок этого металла в целом.
В следующем году в УГМК не ожидают сильного падения цен на медь. «На рынок пришли фондовые участники. То есть в цене есть и спекулятивная составляющая, позволяющая нам не ожидать резких падений», – отметил Козицын.
www.gudok.ru