Тревожные сообщения в прессе о финансовой несостоятельности ПИБа, очереди возле его банкоматов, отток вкладов, мораторий Нацбанка на выдачу депозитов и введение в банке временной администрации… Так кризис, начавшийся в США, пришел в Украину. Через год после описанных событий «Инвестгазета» решила пообщаться с человеком, который первым попал в его воронку – бывшим главой правления, а ныне почетным президентом Проминвестбанка Владимиром Матвиенко. О том, как складывалась его жизнь в течение последнего года, о прошлом, настоящем и будущем банка читайте в эксклюзивном интервью номера.
Владимир Павлович, год назад во время рейдерской атаки на ПИБ вы говорили, что одними из виновников произошедшего были журналисты. Сегодня ваше мнение изменилось?
Если бы у нас было правовое государство, то некоторые журналисты могли бы быть привлечены к ответственности. Когда за две недели до произошедшего газета «Голос Украины» публикует информацию, что Проминвестбанк может обанкротиться, скажите, пожалуйста, что же делать гражданину, если рупор Верховной Рады говорит: «Хапайте гроши та тикайте». Это серьезно. Для того чтобы делать такие заявления, надо или взять деньги, или иметь врагов. Но в этом деле виноваты не столько журналисты, сколько организаторы.
Кто эти люди?
Разберусь сам, потом скажу. Есть службы, которые расследуют ситуацию. Атака на ПИБ была организована – это факт. Я вам могу сказать одно – цель: отличный банк, отличный офис, репутация – кому-то захотелось на этом заработать.
Вы обращались в правоохранительные органы относительно попытки захвата банка?
Вот скажите: когда вы узнаете по радио, что началась война, кто вам поможет? Когда организована паника через СМИ и другие источники, на следующий день уже никакие обращения не имеют значения. Для меня было важно, чтобы какой-то из правоохранительных органов признал, что это была рейдерская атака. Я обращался в СБУ, они даже называли фамилии некоторых депутатов. Эта ситуация аналогична ситуации с банком «Украина», где также был сценарий ликвидации. Но к такому банку руку никто не протянет, если это не организовано на очень хорошем уровне.
Вы получали предложения относительно покупки ПИБа до кризиса? Среди возможных инвесторов называли главу Дельта Банка Николая Лагуна и президента российской инвестиционно-финансовой группы «Интелинкс» Дмитрия Клюева. Это так?
Ни Клюев, ни Лагун к информационной атаке никакого отношения не имели. До кризиса было предложение, на которое я не дал однозначного ответа, сказав, что я об этом говорить не готов, мне надо в этом разобраться… Но те, кто это предлагал, не стали ждать. Очевидно, кто-то либо очень умный, либо очень самовлюбленный. Все равно ж не вышло так, как они хотели. Банк живой.
А что касается Лагуна, да, было предложение, но для меня было важно найти такого инвестора, который мог бы влить в банк большие деньги. Откуда у Дельта Банка могут быть такие деньги, которые нам были нужны? Откуда у него могли быть семь миллиардов – ниоткуда? Поэтому я не мог его принять. Лично я не получил ничего от продажи ПИБа, я искал инвестора, который способен вложить крупные деньги. И нашел его в лице Внешэкономбанка.
Я считаю, что если банк не обанкротился, а подвергся рейдерству, то ему надо дать обычный кредит, а не дарить деньги. Я не хочу называть банк, но выделение маленьким банкам миллионного финансирования в наших условиях недопустимо. Не надо быть нянькой для банков. Вместо того чтобы раздавать деньги тем или иным банкам, можно было поступить с ними иначе. Вот, допустим, у ПИБа был разрыв шесть миллиардов. Достаточно было дать нам кредит в достаточном объеме. Кредит! И я сам исправил бы ситуацию. Но нет, надо было вводить администрацию! Чужими руками руководить так, чтобы полгода исправлять. У меня сегодня проблема с ресурсами. А мне всего-то надо было вовремя получить шесть миллиардов.
Вы видите какие-то ошибки в своих действиях на тот момент? Что бы вы изменили, вернувшись на год назад?
Интересный вопрос. Я бы, может быть, и ничего не изменил. Представьте себе в 2008 году, к началу этой эпопеи, прибыль банка возросла в несколько раз по сравнению с предыдущим годом и составляла более полумиллиарда гривен. О каких провалах можно было говорить? Причем в разы вырос собственный капитал банка. Что я упустил? Я человек по натуре суровый, но в то же время, наверное, оказался где-то мягким по отношению к некоторым негодяям, которые выросли в банке и занимались подрывной работой. Они не повлияли на этот процесс, но они способствовали подобно тому, как способствовали некоторые средства массовой информации.
Вы их уволили?
Я не увольнял, их уволило новое руководство. Я прекрасно знал, что надо с такими людьми бороться. Но почему я должен был об этом думать? Если я работаю банкиром, к примеру, в банке «Дойчланд», почему я должен думать, что какие-то бандиты придут и заберут банк? Не хватило, наверное, у меня характера, который позволил бы вовремя отреагировать. Знаете, что я думаю, пожалуй, я забыл о своем возрасте, я его не чувствую. Надо было подумать, что кто-то захочет чего-то, и немножко перестроиться.
Не секрет, что Внешэкономбанку был продан пакет в 75%. Какой процент акций принадлежит вам сегодня?
Я не считал. С увеличением уставного фонда моя доля понизилась. Меня сегодня мои проценты не интересуют, они ничтожны. Для меня было важно найти решение вопроса привлечения огромных средств для финансового оздоровления.
То есть продажа ПИБа была продумана и спланирована заранее?
Никой планомерности не было. Когда рвутся снаряды над головой, принимаешь такое решение, чтобы спасти армию. Я спас банк, 13,5 тысяч человек – это главное, что мне необходимо было сделать. А иначе я был бы побит, как Наполеон, и был бы на острове Корсика.
А сколько у вас было акций до продажи?
Много. Более 50%.
Каковы сегодня ваши реальные функции в ПИБе?
На сегодняшний день у меня нет распорядительных функций. Я занимаюсь разработкой стратегии банка, даю рекомендации.
А нынешнее руководство прислушивается к вашим рекомендациям?
Пока рано об этом говорить. Те рекомендации, которые касались структуры и аппарата банка, были учтены. На сегодняшний день противоречий нет. Я знаю о делах банка, знаю о том, что происходит под контролем главы набсовета ПИБа Владимира Дмитриева. Когда он приезжает, мы обсуждаем вопросы, касающиеся деятельности ПИБа. Кроме того, я участвую в переговорах.
Вы отстаиваете сейчас интересы ПИБа в госструктурах?
Я, например, могу встретиться с премьером и предложить свое видение решения проблем. Сейчас я готовлюсь к встрече с премьер-министром. А раньше и с НБУ, и с правительством, и с министрами работал, и не было у меня там проблем. Я даже судился с правительством.
По какому поводу?
А по поводу того, что клиентуру забирают. Я же 300 миллионов вложил в авиацию, а у меня забирают источник 500 миллионов по энергетике. А вот вместо того чтобы с Кабмином судиться, надо было тут порядок наводить…
Как вы оцениваете сегодняшнюю работу ПИБа?
Решена главная проблема. С одной стороны, восстановлена сумма вкладов, которые забрали вкладчики. С другой стороны, увеличен уставный фонд, чтобы банк был более сильным и конкурентоспособным.
Есть ли на сегодня в ПИБе проблемная задолженность?
Есть.
Насколько она велика?
Не больше, чем в других банках. Процент немного вырос, но у нас она всегда была ниже, чем в среднем по банковской системе. И та задолженность, которая есть сегодня, составляет несколько процентов. И это не самое страшное. Сегодня главное – это диалог с той клиентурой, которая ушла, и привлечение новой.
Сегодня клиенты Проминвестбанка – это в основном госпредприятия?
Это самые различные предприятия.
Но сейчас есть планы перевести госпредприятия на обслуживание в пятерку госбанков…
Ничего в этом страшного нет. Переводите. А сам банк, если это большой банк, должен быть инвестиционным. Мы тоже выдавали кредиты населению, но эта доля была ничтожной. В основном мы были ориентированы на предприятия. И новый состав правления держит тот же курс.
Вашей семье принадлежит Ушицкий комбинат строительных материалов, вы принимаете участие в его управлении?
Постольку-поскольку. Там дела идут нормально, но если надо, то я помогаю. А больше у меня ничего нет.
Владимир Павлович Матвиенко
5 января 1938 г. Родился
в с. Билка Коростенского района Житомирской области
1959 г. Начал карьеру в должности кредитного инспектора Ждановского отделения Стройбанка СССР в Донецкой области
1964 г. Стал работать на руководящих должностях разных отделений стройбанка СССР, позже возглавлял Промстройбанк СССР
1991 г. Был назначен главой правления НБУ Украины
1992 г. Получил звание профессора. Создал Украинский акционерный коммерческий промышленно-инвестиционный банк (Проминвестбанк)
2008 г. После продажи ПИБа занял в нем должность почетного президента, на которой пребывает до сих пор
ЮЛИЯ ГЕЙДЮНАС