В большинстве развитых стран оборонная промышленность производит профильной военной продукции в пределах одного-двух процентов ВВП. Однако не эти ничтожные проценты определяют значение данного сектора экономики. В демократических странах с рыночной экономикой оборонная промышленность выполняет две жизненно важные функции, причем, чем более глобализированным становиться мир, тем труднее сказать, какая их этих функций важнее. Первая из них — производство оружия, способного гарантировать безопасность страны, а, значит, и ее экономических ресурсов. Вторая — обеспечивать в условиях глобального торгового либерализма государственный протекционизм в ключевых секторах национальной экономики.
В Украине этой функции до недавнего времени практически не уделялось внимания. Тем не менее, поскольку членство в ВТО не за горами, то близок и момент, когда каждый чиновник и политик, влияющий на национальные финансы и экономику, будет знать как аксиому, что закупки в интересах оборонного ведомства не подлежат какому-либо международному регулированию. Таковы правила ВТО и ЕС.
Возможность осуществления обеих указанных функций определяется государственным оборонным заказом. Именно он определяет как возможности оружейного производства, так и объем защищенной части внутреннего рынка. Оборонный заказ Украины ничтожно мало. Средняя для стран НАТО доля расходов, направляемых на закупки вооружений и военной техники (ВВТ)— около 20 % оборонного бюджета. У РФ этот показатель даже больше. Украина же выделяет на закупки ВВТ всего несколько процентов военного бюджета. В абсолютном выражении разница становиться еще более впечатляющей: порядка $50 млн. в Украине, около $2,8 млрд. в России, и более $11 млрд. в сопоставимых с Украиной по населению Великобритании и Франции, не говоря уже о США, расходы которых уносятся в облака. Среди членов НАТО меньше Украины на закупки вооружений и военной техники тратят только Латвия, Литва, Люксембург и Эстония.
Производство ВВТ в большинстве технологически развитых стран превышает объем государственного оборонного заказа. Это происходит благодаря тому, что правительства менее технологически развитых стран оплачивают работу оборонной промышленности стран более технологически развитых. Однако члены НАТО не злоупотребляют этой возможностью, поскольку экспортная зависимость в такой важной сфере может оказаться не менее опасной зависимости импортной. Экспорт оборонной продукции из стран НАТО не превышает, а в большинстве случаев значительно меньше, объема внутренних закупок. Оружейный экспорт России несколько больший, чем внутренние закупки, однако ситуация не настолько вопиющая, как в случае с Украиной, где экспортная зависимость оборонной промышленности составляет порядка 90 % (по приблизительным оценкам — $500 млн. экспорта против $50 млн. внутренних закупок).
Когда говорят о проблеме выбора между НАТО и Россией, которая стоит перед украинской оборонной промышленностью, обычно подразумевают риск потери экспортной составляющей. Этот риск вполне реален, поскольку украинский оружейный экспорт зависит от кооперации с российскими оружейниками как при поставках в интересах обороны России, так и при коллективном российско-украинском экспорте в третьи страны. Рассчитывать на возможность переориентации оружейного экспорта с Востока на Запад не стоит. США и ведущие европейские страны не импортируют готовую военную продукцию. Оснащение вооруженных сил этих стран “чужими” образцами вооружений и военной техники происходит не через международную торговлю оружием в классическом понимании, а через различные формы совместного производства. Иными словами, между членами НАТО нет военно-технического сотрудничества вне рамок оборонно-промышленной кооперации и интеграции.
Цена “политики гарантий” (со стороны России) украинского оружейного экспорта очень высока. Это не просто отказ от членства в НАТО, как утверждают пророссийски настроенные политики, но и переход в отношениях с Россией к формату, характерному для Белоруссии, о чем они предпочитают умалчивать. Стоит ли это $500 млн. оружейного экспорта в год и возможности продолжать рискованную политику символического оборонного заказа? Каким бы ни был ответ, очевидно, что экспортную зависимость необходимо уменьшать за счет увеличения внутренних закупок.
Более ответственный подход Украины к внутреннему оборонному заказу неизбежно поставит на повестку дня вопрос о соответствии структуры оборонной промышленности Украины ее потребностям в ВВТ. Известно, что в Украине военное производство чрезвычайно разбалансировано: одни виды вооружений и военной техники изготовляются в избыточных количествах (или же вообще не нужны Вооруженным Силам Украины), в то время как другие — не производятся вовсе. Именно эта проблема и является главной для обороной промышленности Украины в контексте изменений военно-политического статуса государства. Естественный путь ее решения — через различные механизмы международной оборонно-промышленной кооперации и интеграции.
Если только внутренний оборонной заказ Украины будет соответствовать потребностям ее Вооруженных Сил, масштаб рынков оборонной продукции стран НАТО даст достаточно возможностей для решения структурных проблем. Не лишним будет напомнить, что на США и Европу приходиться более 60 % мирового потребления военной продукции. Годовой объем рынков этих стран оценивается в $150 млрд., против менее, чем $ 3 млрд. рынка российского. С такими объемами военного производства в дружественных странах решение структурных проблем оборонного производства в Украине (которое в обозримом будущем вряд ли превысит $1 млрд.) вполне возможно через различные механизмы оборонно-промышленной кооперации и интеграции.