Несмотря на то, что поводы для обвинений в государственном субсидировании украинских металлургов устранены, российские производители продолжают настаивать на введении пошлин и квот в отношении металлоэкспорта из Украины. В то же время за кадром остаются данные о том, как в Российской Федерации «поднимают» рентабельность металлургического сектора.
Аргументы долго не искали
С начала текущего года заметно усилилось напряжение в торговых отношениях Украины и России. 3 июня по итогам антидемпингового расследования было принято постановление правительства РФ о введении сроком на три года антидемпинговой пошлины на импорт украинских швеллеров, которое вступило в силу через месяц со дня официального опубликования. В частности, это коснулось продукции МК “Азовсталь”: теперь доход от экспорта предприятия сократился на 12,3%. Другие украинские заводы, поставляющие данную продукцию потеряют 17,4%.
Тремя днями позже директор департамента торговых переговоров Минэкономразвития РФ Максим Медведков, недвусмысленно заявил, что РФ будет намного активнее использовать механизм антидемпинговых мер после присоединения к ВТО. С учетом давних претензий к Украине по поставкам всего спектра металлопродукции в первую очередь это коснется наших поставщиков. На протяжении всего июня СМИ перепевали сообщение Фонда развития трубной промышленности РФ о чуть ли не наступившем кризисе в сегменте российского трубопроката в связи со стихийным экспортом украинских труб. Россияне кроме подписания соглашения по трубам настаивали о введении торговых пошлин от 20 до 40%, обвиняя украинских производителей в систематическом демпинге.
Основными тезисами обвинений российской стороны в адрес украинских трубопроизводителей является государственное «субсидирование» за счет:
• создания льготных налоговых условий (освобождение от полной уплаты налогов и реструктуризация задолженности перед государством) в рамках эксперимента в ГМК;
• функционирования свободно-экономических зон (СЭЗ) и территорий приоритетного развития (ТПР);
• удешевления энергоносителей;
• а также льготных железнодорожных тарифов.
Однако при самом приближенном рассмотрении ни один из приведенных факторов уже не действует. Несостоятельность обвинений в действии эффекта от эксперимента в ГМК, завершившем свое действие в конце 2001 г. uaprom.info осветило в статье «Украина Россия: перетягивание трубы». СЭЗ и ТПР общепризнано считается эффективным цивилизованным механизмом для развития региональной экономики страны. На данный момент в мире действует порядка 1200 СЭЗ, подавляющее большинство из которых не вызывает нареканий у международных наблюдателей.
Как пишет БИГЭнергия, «эксперты не уверены, что россияне “копают” там, где надо. По мнению, заместителя директора Института реформ Маркияна Дацишина, четкой корреляции между льготами, предоставляемыми в рамках СЭЗ и ТПР, не существует. Слова эксперта подтверждают данные официальной статистики. По состоянию на 1 января 2004 г. в Украине законодательными актами создано 11 СЭЗ и введен специальный режим инвестиционной деятельности (ТПР) на 72 территориях, расположенных в 9 регионах Украины. В результате чего СЭЗ и ТПР занимают 10% территории Украины. Однако, объем производства продукции предприятий, расположенных в СЭЗ, в 2003 году составлял только 4% от общего объема продукции, произведенной на предприятиях Украины. На территориях, где действуют специальные режимы инвестиционной деятельности — 7,7%».
Однако на данный момент уже защищать просто нечего, и то же самое касается и объекта обвинений: украинских СЭЗ больше нет.
Украинские энергоносители (в основном поступающие из РФ) также не дают покоя российским металлопроизводителям. Как пишет «Таможенный портал» (Россия), «получая от нас энергоносители, за которые Украина, скажем аккуратно, платит не вовремя, и, производя электроэнергию, которую фирмы- посредники продают за бешеные деньги, пополняя тем самым бюджет, Киев предоставляет царские льготы при сборе налогов своим налогоплательщикам-металлургам. А вот Россия себе этого позволить не может. И наблюдается парадоксальная ситуация: бедная Украина создает для своих предприятий такие благоприятные условия, в результате которых их продукция на внешнем рынке оказывается вне конкуренции». Однако российские эксперты не учитывают, что в данном аспекте Украина ни много ни мало в 2,5 раза больше платит за тысячу кубометров – $50-60 против $20-24 в РФ. Недавно тариф для промышленных предприятий на газ, электроэнергию и др. носители был повышен на 15%, что делает отрыв от российских коллег еще более внушительным.
Говоря о льготах на жд тарифы, прежде всего необходимо отметить, что всякий раз, когда украинское правительство повышает тариф на услуги железнодорожного перевозчика (а это происходит 1-2 раза в год) металлургические лоббисты в Верховной Раде приводят извечный пример понижающих коэффициентов для различных видов российских внутренних грузовых перевозок.
Учитывая все вышесказанное, совершенно очевидно, что на сегодняшний день у РФ и других стран мало оснований для введения антидемпинговых пошлин и квот. Кроме того, согласно мировым нормам классификации демпинга, для принятия решения о введении санкций против страны, поставляющей продукцию по более конкурентоспособным ценам, необходимо доказать, что на внутреннем рынке страна металл дороже, чем за рубежом. Сравнительный анализ внутренних и экспортных цен на украинский металл демонстрирует обратное – внутренние цены ниже. К слову, это и привело к дефициту металла внутри Украины (имевшего место до ухудшения конъюнктуры на мировом рынке), а также к опасной диспропорции между поставками на экспорт и на внутренний рынок.
Портрет «с пушком»
Выдвигая серьезные обвинения против украинских экспортеров, российские металлургические предприятия скромно умалчивают о своих привилегиях, которые могут быть квалифицированы как адресное отраслевое субсидирование со стороны государства. При этом, возможно, «для конспирации» государство использует не федеральную, а региональную модель оказания помощи.
Как пишет журнал «Металл» № 56, еще в 2000-2001 гг., т.е. параллельно с действием эксперимента в украинском ГМК, металлургические предприятия в Московской области согласно Закону «О льготном налогообложении в Московской области» имели 50%-ное снижение ставки налога на прибыль, налога на использование автомобильных дорог и уменьшение платы за землю в части бюджетных отчислений. В одном из ведущих металлургических регионов России – Челябинской области в 1999-2000 гг. были приняты законы «О государственном заказе» и «О внутриобластной кооперации». В числе льгот:
• предоставление бюджетного кредита на пополнение оборотных средств для реализации контрактов на производство и поставку продукции;
• госгарантии по оплате сырья, материалов, полуфабрикатов и др.;
• отсрочка или рассрочка по уплате налога и сбора;
• налогового кредита;
• установление льготных тарифов на тепло- и электроэнергию и др.
Даже при поверхностном рассмотрении список данных преференций напоминает (и по ряду пунктов превосходит) льготы от украинского эксперимента в ГМК, которым будут попрекать наших металлургов еще долгое время.
В 2002 г. министр металлургии Свердловской области РФ Владимир Молчанов замечал, что финансовая помощь правительства метпредприятиям области в 300 млн.руб. в год в виде налоговых кредитов, которые выделяются предприятиям, недостаточна, однако возможностей предоставить больше пока нет.
Эксперт Держзовнишинформа Александр Сирик в своей статье «Скрытые резервы» замечает, что значительно улучшают конкурентоспособность российских метпредприятий и специальные тарифы на перевозку продукции и сырья, а также газ и электроэнергию. Только по итогам 2001 г. за счет предоставленных предприятиям льгот на жд перевозки Челябинский и Магнитогорский меткомбинаты сэкономили более 1,2 млрд. руб. «И это не частный случай, – подчеркивает А.Сирик – помимо отдельных договоренностей властей Челябинской области с МПС, льготы предоставляются в масштабах всей страны».
Тарифный прейскурант МПС РФ, действовавший в 2003-2004 гг., предоставлял металлургическим предприятиям скидки на перевозки по 56 маршрутам. При этом грузовладельцы не платили за «холостой» пробег вагонов (без груза). Снижение себестоимости осуществлялось и при расчетах за газ и электроэнергию. Например, 1 кВт электроэнергии в РФ в 2003 г. стоил 2,4 цента, что в 3-4 раза меньше того, что в этот период платили украинские металлурги. В итоге, по расчетам российской промышленной группы «МАИР», до 2003 г. российская металлургия ежегодно субсидировалась за счет льгот на электроэнергию на $800 млн., а за счет дешевого газа – на $1 млрд. Суммарное субсидирование в металлургической отрасли РФ может достигать 15-17% дохода, получаемого компаниями, что можно квалифицировать как «демпинговую маржу».
У российских металлургов, как видно из приведенных данных, «пушок на рыльце» уже давно перерос в «бороденку». Их обвинения в господдержке украинского ГМК можно квалифицировать как попытку любым способом устранить конкурента. И это становится понятно, если учесть, что металлургические инвесторы за счет лоббирования нерыночных механизмов стремятся ускорить возврат вложений в модернизацию и техперевооружение производственных мощностей. Торговые сражения за рынок труб, например, объясняются тем, что за последние три года в отрасль было вложено около полутора миллиардов долларов в виде инвестиций в новое оборудование. Россияне надеются провести максимальное импортозамещение, плюс к этому стать одним из лидеров в экспорте труб по ряду позиций. В отношении швеллеров, пошлина на которые начала действовать с 7 июля, россиянами двигал тот же мотив – любым способом расчистить дорогу к потребителю, пусть даже российская продукция не является конкурентной в балансе ценакачество.