Украинское правительство, надеясь вернуть себе «рычаги» управления промышленностью, пока не может предложить ей реальные рыночные механизмы помощи. Впрочем, опыт истории показывает, что государственный «пряник» легко превращается в «кнут».
Попытки Кабмина восстановить управляемость промышленности активизировались с конца минувшего года, и в ближайшее время ожидается появление конкретных механизмов помощи отрасли, от которой, в свою очередь, ждут ускорения роста.
24 декабря 2012 г. президент Украины Виктор Янукович «реанимировал» Министерство промышленной политики. В начале февраля 2013 г. Кабмин создал рабочую группу по вопросам господдержки предприятий горно-металлургического комплекса. 27 февраля правительство утвердило Госпрограмму активизации развития экономики на 2013-2014 гг., значительная доля которой посвящена ГМК. Во второй половине марта в Минпромполитики уже прошли первые заседания рабочих групп – в частности, по развитию внутреннего рынка и по вопросам взаимодействия с Тамсоюзом по поставкам продукции ГМК.
Вместе с тем, исторический опыт постсоветских стран убедительно демонстрирует: жесткая государственная координация темпов промышленности может сопровождаться серьезными «побочными эффектами».
Так, во время становления плановой экономики СССР и первых пятилетних планов (1928-1937 гг.) государственное управление позволило правительству устроить так называемую «гонку темпов», которую позже Иосиф Сталин назвал «подхлестыванием». В стремлении ускорить индустриализацию страны, политическое руководство во главе со Сталиным ставило перед промышленностью все более высокую планку наращивания объема промпроизводства. Так, весной 1929 г. Госплан поставил перед тяжелой промышленностью задачу добиться в среднем 22%-ного роста промпроизводства ежегодно. Однако уже в ноябре 1929 г. после внесения в план повышающих поправок Сталин потребовал 46%-ного роста производства в тяжпроме и заявил, что основные отрасли могут выполнить пятилетний план за 2,5-3 года. На 1931 г. был установлен 45%-ный темп промышленного прироста и только на 1932 г. его снизили до 36%.
Причем добиться запланированных темпов правительству все-таки удалось – статистика показывала, что, начиная со 2-го года первой пятилетки, среднегодовые темпы промышленного роста за 3 года составляли 37,7%. В реальности среднегодовой рост составлял около 15%, однако статистические данные регулярно завышались – как вследствие инфляции, так и для демонстрации достижений.
Для обеспечения выполнения поставленных задач правительство применяло и административные меры. Так, несогласное с предполагаемыми планами руководство Госплана попросту сменили: на место заявлявшего о невозможности дальнейшего форсирования темпов промпроизводства Глеба Кржижановского был назначен Валериан Куйбышев, который ранее и пролоббировал дополнительное ускорение темпов. Реальное назначение планов руководству предприятий Сталин объяснил так: «наши планы являются не планами-прогнозами, не планами-догадками, а планами-директивами, обязательными для руководящих органов».
Чтобы окончательно пресечь дискуссии, людей, ставящих под сомнение целесообразность подобной «гонки темпов», объявили врагами социализма и вражескими агентами, поэтому большинство экономических специалистов страны предпочли формально принять намеченные планы вне зависимости от их экономической обоснованности. «Лучше стоять за высокие темпы, чем сидеть за низкие» выразил позицию большинства один из главных создателей плана индустриализации СССР Станислав Струмилин.
Против «слишком умных» в 1930-ые годы ОГПУ (Объединённое государственное политическое управление) сфабриковало несколько уголовных дел по обвинению во вредительстве – в частности, нашумевшие «шахтинское дело» и «дело промпартии». В рамках первого дела в 1928 г. руководителей «Донугля» и специалистов углепрома из Высшего совета народного хозяйства обвинили в ведении вредительской деятельности, создании подпольной организации и установлении связи с зарубежными антисоветскими центрами. По делу было арестовано несколько сотен человек; из 53 выведенных на суд 11 человек были расстреляны, а остальные – получили тюремные сроки до 1 до 10 лет.
По «делу промпартии» в 1930 г. проходило более 2 тыс. человек – группу инженеров обвинили в создании антисоветской организации, которая занималась вредительством в различных отраслях промышленности и на транспорте. Таким образом, правительство пресекло критику в отношении способов развития промышленности и заодно нашло объяснение многочисленным авариям, связанным с чрезвычайной нагрузкой на производствах.
Сегодняшний день показывает – сталинские идеи управления экономикой витают в воздухе до сих пор. Сразу вспоминается задача президента России Владимира Путина по удвоению ВВП. Правда, даже России, с ее запасами нефти и газа, эту задачу выполнить не удалось – реальный ВВП за 2001-2010 гг. вырос на 59,2%. В 2011 г. Путин снова озвучил намерение добиться удвоения ВВП за 10 лет – однако признал, за счет сырьевой модели развития это сделать не удастся.
Украинское правительство тоже хочет ускорения отечественной экономики – по словам президента Украины Виктора Януковича, «дать толчок» украинской промышленности он намерен весной этого года. Однако углеводородов на экспорт у нас нет, а из механизмов «ускорения» правительство предлагает предпринимателям только полумеры вроде госгарантий и частичного ограничения импорта. Бизнес же ждет от государства совсем иного – ослабления налогового прессинга, улучшения условий для инвесторов, включая иностранных, «автомата» по НДС (для всех, а не только близким к власти ФПГ), реальных мер по поддержке внутреннего потребления и доступа на экспортные рынки. Пока всего этого не будет, все планы по «ускорению и расширению» будут стоить не дороже бумаги, на которой они написаны.