После эмоциональной и, мягко говоря, несолидной, реакции российского политического и нефтегазового истеблишмента на итоги Международной инвестиционной конференции по модернизации украинской ГТС и подписание соответствующего меморандума, страсти несколько улеглись. Тем не менее, пытаясь развернуть массированное информационное контрнаступление, официальные представители РФ продолжают противоречить сами себе и обычной логике.
Большинство российских комментариев и квазианалитических выкладок базируется на взаимоисключающих посылах. Во-первых, меморандум составлен дилетантами, является только заявлением о намерениях, которые не имеют перспектив быть реализованными на основании положений этого документа. Но при этом, во-вторых, сам факт подписания «малозначительного» документа оценивается как прямая угроза не только российским интересам, но и… украинским. Согласно предположению российского премьера Владимира Путина, Еврокомиссия, похоже, демонстрирует желание воспользоваться кризисными явлениями в экономике и присвоить украинскую ГТС, что представляет собой «плохой способ решения проблем».
Аналогичная картина имеет место и при рассмотрении перспектив наращивания пропускной способности ГТС Украины. С одной стороны, российские комментаторы склонны завышать в несколько раз инвестиционные потребности «трубы» и утверждать на этом основании о ненадежности украинского транзита даже в случае гипотетического освоения прописанных в брюссельской декларации $2,57 млрд. С другой – демонстрируется полная уверенность в реализации задуманного даже на перспективу: подписантов меморандума обвиняют в игнорировании российских интересов и попытках заранее принудить собственника ресурса поставлять его в дополнительных объемах и по маршруту, устраивающего потребителя, а не поставщика.
Президент РФ Дмитрий Медведев в связи с этим использовал в полемическом запале фактически антироссийскую риторику, указав в ходе встречи с канцлером ФРГ Ангелой Меркель на то, что «…невозможно строить какую-то нормальную полноценную систему доставки газа и иного продукта без участия государства, который собственно этот продукт производит». Означает ли этот тезис стремление к пересмотру сепаратных газовых договоренностей РФ с производителями среднеазиатского газа (фигурирующего в т.ч. в тексте украино-российских газовых контрактов) в пользу их непосредственного участия в построении европейской «полноценной системы» поставок газа, российские официальные лица пока не пояснили.
Такая непоследовательность объясняется, вероятно, тем, что перспективная часть мастер-плана, представленного в Брюсселе «Нафтогазом», которая презентует максимальные амбиции Украины, предполагает 50% наращивание объемов газового транзита – на 60 млрд. куб.м. (участки Новопсков-Ужгород и Торжок-Долина). Это обойдется в $5,5 млрд. и может стать экономически целесообразной альтернативой и Южному, и Северному потокам.
Ошибкой можно считать и агрессивную риторику с прямыми указаниями на вероятность проблем как политического (пересмотр отношений с ЕС), так и техногенного характера (разбалансировка ГТС и добычи в случае несогласованных мероприятий по модернизации). Возможность пересмотра отношений с ЕС уже отмел вице премьер Игорь Сечин («мы не видим причин для … резкого, кардинального изменения конструкции сотрудничества»), фактически дезавуировавший своего непосредственного начальника Путина.
Обещание же технологических проблем как аргумент, уже использованный «Газпромом» в ходе зимней газовой войны, не столько напугает европейского потребителя (модернизация к новому отопительному сезону явно еще не начнется), сколько укрепит его уверенность в том, что именно Россия и развязала январский (этого года) газовый конфликт.
А в целом, все вышесказанное явно свидетельствует как раз в пользу брюссельской декларации, которая действительно является заявлением о намерениях. И, судя по негативной реакции официальных лиц РФ, намерениях весьма серьезных и своевременных. Украинская сторона при этом нетрадиционно для себя демонстрирует показное единство и конкурирует, прежде всего, в деле приглашения российской стороны к совместным консультациям относительно формата участия в финансировании модернизации ГТС. В частности, передавая на доработку в Кабмин Указ о формировании рабочей группы по реализации договоренностей Украины с ЕС о модернизации ГТС, Виктор Ющенко настоятельно попросил правительство учесть пожелания именно российской стороны.
В то же время понятно, что эта внутриполитическая идиллия, если еще и не закончилась по итогам провального голосования за «нефтегазовые» изменения госбюджета, то накануне президентских выборов завершится очень скоро. Соответственно, для Кремля и «Газпрома» открывается окно возможностей для переигрывания ситуации в свою пользу. И вероятность такого сценария достаточно высока. Тем более что предпосылки для этого содержаться в тексте самого Брюссельского меморандума.
Обещанная Украиной глубокая реструктуризация своего газового рынка с вычленением из «Нафтогаза» его самой прибыльной дочки «Укртрансгаза» ставит НАК в целом уже не на грань, а за грань дефолта. Соответственно, кредиторы «Нафтогаза» получат серьезный инструмент для воздействия на украинское правительство. А в экспертной среде уже давно циркулирует полуофициальная (и вполне правдоподобная) информация об активной скупке обязательств НАКа структурами, близкими к «Газпрому», который в случае дефолта «Нафтогаза» может рассчитывать на кардинальное укрепление своих позиций на внутриукраинском рынке газа.
С другой стороны, в случае затягивания украинской стороной процедуры реструктуризации газовой отрасли, энтузиазм у МВФ, ЕБРР и Мирового банка неизбежно будет падать. А подхватить финансовую инициативу в таких условиях попытается тот же «Газпром», причем не столько своими руками, сколько через дружественные, аффилированные и просто имеющие аналогичную корпоративную природу европейские энергокомпании, которые, как и «Газпром», противостоят инициативам Еврокомиссии по демонополизации энергетики и четкому разделению рынков по видам деятельности.
Не случайно именно сейчас с инициативой возрождения идеи международного консорциума выступила итальянская Eni, которая, напомним, является партнером «Газпрома» по Южному потоку. А постоянный представитель России при ЕС Владимир Чижов вообще искренне уверен, что страны-члены ЕС, «Еврогаз», секретариат Энергетической Хартии вообще не знали о подготовке меморандума, поэтому «не скрывали своего возмущения» и даже «сигнализировали … просьбу – не рассматривать этот документ как официальный документ Евросоюза…».
Украине в складывающихся условиях необходимо в короткие сроки завершить подготовительную административную работу и выйти на подписание (по возможности – трехстороннее) уже не декларативных, а имеющих обязательное действие документов. При этом украинская сторона в обмен на предоставление финансовой самостоятельности «Укртрансгазу» и допуск европейских компаний к газотранспортным мощностям и хранилищам, должна добиться и финансовых гарантий для «оставшейся» части «Нафтогаза», предполагающих, как минимум, реструктуризацию долгов компании и льготное кредитование систематических кассовых разрывов, без чего НАК обречен на банкротство.
И, если абстрагироваться от персоналий украинского руководства, оптимальным для евроремонта ГТС и соответствующей «газовой перестройки» был бы следующий сценарий деполитизации вопроса: действующее руководство государства заключает максимально детализированные инвестиционные соглашения, реализация которых начнется уже (и сразу) после президентских выборов и соответствующей перегруппировки властной элиты.