Газ будет дорожать?

Стоимость импортируемого Украиной газа на уровне $130/тыс. м3 является временной и продержится в лучшем случае до конца следующего года. Отсутствие госгарантий со стороны правительств стран-поставщиков и транзитеров ставит под угрозу любые договоренности, формально носящие сугубо коммерческий характер. При этом происходит суммирование российских и среднеазиатских факторов удорожания топлива. Если российская сторона планируют пересмотреть финансовые условия поставок газа только через год, то казахстанский транзит обещает подорожать уже со следующего года.

После состоявшегося в первых числах декабря визита в Россию премьер-министр Виктор Янукович в очередной раз констатировал, что газ после 2007 г. существенно подорожает. Переговоры о поставках на 2008-2009 гг. являются «сложными», в том числе по причине начатого Россией повышения внутренних тарифов на топливо с тем, чтобы уже к 2011-2012 гг. выйти на «европейские цены». В результате будет расти и экспортная стоимость российского ресурса. Соответственно, «цена в $130 – это только передышка», и украинская промышленность должна прилагать максимальные усилия для сокращения потребления энергоносителей.

Однако не исключено, что стоимость газа может измениться уже в следующем году. Первым звоночком, предвещающим скорое удорожание, стало намерение правительства Казахстана повысить тариф на прокачку газа по своей территории на 45% – до «украинской» ставки в $1,6/тыс. м3 на 100 км. В текущем году тариф уже повысился практически вдвое с $0,68 (в 2005 г) до $1,1. Учитывая, что большая часть потребляемого Украиной газа транспортируется РосУкрЭнерго по территории Казахстана, а длина казахстанского плеча газопроводов является наибольшей, составляя порядка 850 км, это неминуемо приведет к удорожанию топлива на российско-украинской границе.

Комментируя казахстано-российские нефтегазовые отношения, исполнительный директор блока газовых проектов Национальной компании «КазМунайГаз» Бахитжан Исенгалиев отмечает, что «условия нашего сотрудничества становятся более жесткими с каждым годом. При этом Казахстан не прибегает к введению жестких правил игры, хотя имеет для этого все инструменты – ежегодно по территории Казахстана проходит транзит российского газа в объеме около 69 млрд. м3, более 43 млрд. м3 туркменского и более 9 млрд. м3 узбекского газа».

Пока рано говорить о конкретных цифрах будущего удорожания для конечных украинских потребителей, но в любом случае оно не должно превысить нескольких процентов. Тем не менее, неприятен уже сам прецедент, когда якобы 100% гарантии закрепления стоимости газа могут быть нарушены в результате действий третьей стороны, причем действий вполне правомерных и с точки зрения международного права, и с точки зрения национальных интересов этой стороны.

Предполагаемое подорожание транспортировки и так практически полностью съедает декларируемую РУЭ маржу в $4-5, остающуюся в его распоряжении при поставках среднеазиатского газа в Украину (см. Табл. 1).

Табл. 1

Расходы и доходы РУЭ при поставках газа в Украину

Все это вновь актуализирует проблематику возможности теневых уступок украинской стороны в обмен на относительно дешевый газ от РУЭ. На этом фоне примечательно выделяется телеинтервью исполнительного директора РУЭ и начальника юридического департамента «Газпрома» Константина Чуйченко, в котором менеджер, стремясь доказать аполитичный характер деятельности своей компании, достиг скорее обратного результата.

Заявив об отсутствии политической составляющей в цене газа для Украины, Чуйченко, в то же время, напрямую указал, что формирование цены на природный газ для Украины будет зависеть от политической стабильности в отношениях Москвы и Киева. А равно и от внутриполитической стабильности в самой Украине, под которой, вероятно, подразумевается и лояльное отношение властей к практике эксклюзивных поставок газа через РУЭ и его дочерние структуры.

Неоднозначное впечатление оставляет и чистосердечное признание того очевидного факта, что РУЭ было использовано «Газпромом» в качестве механизма по блокированию прямого доступа украинских потребителей к среднеазиатскому газу, что было и остается одной из главных задач экономической безопасности Украины. Из последних деклараций такого рода можно отметить заявление Януковича в вашингтонском Центре стратегических и международных отношений, в котором украинский премьер особо подчеркнул, что «нашим приоритетом является диверсификация источников энергоносителей. Мы работаем, чтобы в ближайшем будущем иметь еще один отдельный источник поставок энергоносителей в Украину и европейские страны из Прикаспийского бассейна».

Параллельно с этим Чуйченко подтвердил и тот факт, что посредничество РУЭ позволило «Газпрому» минимизировать свои финансовые риски в отношениях с Украиной, что можно понимать и как отказ от газовых гарантий Украины со стороны монополиста, не говоря уже о гарантиях российского правительства. В качестве комментария к вышеизложенному остается только привести саркастическую оценку одного из российских изданий, предположившего, что, «перечисляя преимущества, которые дала «Газпрому» его дочерняя компания, глава РУЭ, вероятно, не подумал о том, как будут восприняты его слова на Украине».

Таким образом, в создаваемой россиянами формуле удорожания газа, очевидно, найдется место и для политических, и для экономических аргументов. Украинский ответ на эти вызовы, в целом, достаточно адекватен. Такие инициативы (остающиеся, правда, во многом только декларациями), как стремление к демонополизации внешнего и внутреннего рынка газа, согласие на газотранспортный консорциум в рамках исключительно новых газопроводных проектов, требование доступа к газодобыче на территории РФ и других стран СНГ, а также создание благоприятных инвестиционных условий для крупной промышленности можно только приветствовать.

Однако наполнение этих деклараций реальностью по большей части зависит от общего содержания российско-европейского энергетического диалога, который становится все более конфликтным, что ведет к дестабилизации положения РУЭ в качестве монопольного поставщика.