Счет времени, в течение которого Украине надлежит сделать необходимые шаги для своего членства во Всемирной организации торговли, снова пошел на месяцы. Собственно, сделать осталось немного. К примеру, парламенту надлежит принять четыре закона… Сложнее с ожиданиями. Окажется ли страна на самом деле в выгодных для себя условиях на мировых рынках или вынуждена будет решать гораздо сложнее проблемы, которые возникнут из-за конкуренции и непонимания правил игры под названием ВТО.
В интервью для uaprom.info на эти вопросы ответил заместитель министра экономики Украины Валерий Пятницкий.
– Валерий Тезиевич, на ваш взгляд, какими будут наиболее существенные последствия для украинских отраслей металлургии, машиностроения, транспорта в связи с вступлением в ВТО?
– Вступление в ВТО – это не одномоментный процесс и потому нельзя о нем говорить так, что вот сегодня вступили в эту организацию, а завтра наступают какие-то последствия. Этот процесс длится уже, начиная с 90-ых гг. Металлургия или машиностроение, как и другие отрасли, в течение всех этих лет проходили какую-то трансформацию. После советской плановой экономики были потеряны многие связи, рынки, какие-то сектора экономики «сжались» или исчезли. Но постепенно отрасли и предприятия стали ориентироваться на новые рынки – прежде всего, ЕС. Вот почему каких-то внезапных последствий быть не может.
Для того, чтобы осуществлять экономические отношения со всем миром, мы трансформировали наше законодательство. Если правила игры меняются на мировом рынке, меняются стандарты, то и мы должны к ним приспосабливаться, также менять свои стандарты. Невозможно жить по бывшим советским стандартам, как-то их законсервировав, и думать, что к ним будет приспосабливаться кто-то.
Вступление в ВТО – это присоединение к тем правилам, по которым торгует весь мир. С одной стороны, мы станем полноправными членами системы, сможем участвовать в их формировании на равных. С другой стороны, к нам тоже будут относиться по правилам. Если эти правила применительно к нам будут нарушать, то мы сможем защищаться.
Для названых вами отраслей будет более предсказуемая международная правовая среда (как, впрочем, и для любых других отраслей). Если же усилится конкуренция, то это усиление тоже должно быть, но не потому что мы станем членами ВТО. На мировых рынках конкуренция усиливается. К примеру, конкуренция со стороны Китая только нарастает – в металлургическом секторе, машиностроении, автомобилестроении. С этим сталкиваются и Европейский Союз, и Соединенные Штаты. И одно дело – когда эти страны находятся в рамках системы, и другое – когда вы остаетесь один на один с этой конкуренцией. Если США или ЕС принимают меры ограничения по отношению к китайскому текстилю, то они действуют каждый по–своему, но в одном русле. Если же такие действия самостоятельно делает Украина, то она попадает под более мощный пресс.
Поэтому ничего страшного, никакой катастрофы, связанной с вступлением в ВТО, не произойдет.
– Но мы-то знаем опыт вступления в ВТО и в ЕС, скажем, Польши, где в отрасли металлургии было потеряно до 40% рабочих мест…
– Если говорить об этой стране, то ее интеграционный процесс начался с момента краха Варшавского Договора. У нее до этого был огромный рынок, на котором Польша занимает какое-то место. После распада этого блока, и Венгрия, которая, к примеру, полностью или до 90% ориентировала свое производство автобусов на советский рынок, тоже потеряла его. Так мы тоже в некотором смысле привнесли массу проблем тем странам, для которых мы были одним крупным рынком!
Но та же Венгрия все же восстановила производство автобусов и т.д. Да, произошли изменения…
В Европе, на мой взгляд, во всем металлургическом секторе происходят огромные системные процессы. Сейчас начался бум потребления металлургической продукции, и все мощности могут быть использованы. Мы тоже воспользовались благоприятной мировой конъюнктурой, не будучи членами ЕС. Также определенную реструктуризацию проходят те или иные отрасли в Польше. Если какие-то предприятие стали неконкурентноспособными, то, наверное, в стране пошли по пути какой-то трансформации, закрывая что-то.
– В каком положении окажется рынок труда – есть ли тут рифы, которые впоследствии, после вступления могут вызвать социальные взрывы?
– Когда мы говорим о потере рабочих мест, то следует учитывать, что сегодня невозможно использовать технологии девятнадцатого века, используя, к примеру, на металлургическом комбинате десятки тысяч человек. А если будем использовать технологии 21 века, то нам понадобится тысяча человек. Каким же технологиям отдать предпочтения?
Выход один – создавать новые рабочие места с учетом современных условий. Если необходимо продвигать металлургическую продукцию , то должно быть больше специалистов по маркетингу. Мы должны создавать какие-то центры, склады, которые по всему миру могут в любой момент предложить тот или иной ассортимент продукции. Даже уже независимо от того, будут ли где-то «там» этим заниматься украинские предприятия. Тогда мы не будем сырьевым или промышленным придатком, который просто что-то производит. Пока же, чтобы быть реальными полноценными участниками рынка, мы эту инфраструктуру еще не создаем. Сегодня никакие рынки уже не могут выжидать, будет заказ или нет, все они динамичны, и если вы не включаетесь в эту динамику, вы просто проигрываете.
У нас недоразвиты сектора услуг, сектора досуга. Конечно, когда вдруг оказывается тысяч десять без работы работников одного предприятия, то всех их невозможно занять в сфере услуг. Трудоустройство в таких случаях – это процесс, который требует также и затрат средств. Вот почему, когда идет приватизация, принимаются инвестиционные обязательства, то в них такие вопросы не должны занимать последнюю часть.
У нас многие отрасли появились, можно сказать, почти с нуля. К примеру, сфера телекоммуникаций. Было известно давно, что будет бум мобильной связи, а когда он пошел, то на самом деле потребовалось огромное количество рабочих мест… Так же банковская сфера, сфера образования в ряде направлений и другие. Рынок выдвигает спрос, и на этот спрос предприятия пытаются откликнуться.
У нас рынками труда всегда были тяжелая промышленность и сельское хозяйство. А торговля была чуть ли не презираемой сферой. В ЕС 65-70% ВВП создается именно в сфере услуг.
Мировые рынки и мировые процессы происходят независимо от нашей готовности или неготовности. Это уже наша задача к ним приспособиться, попасть в ту струю, которая не даст нам оказаться на обочине. Поэтому от того, что мы будем говорить, мол, давайте подождем, еще отложим, то мы никогда не научимся «играть» по мировым правилам. А они все равно будут. ВТО – это и есть система правил. Если мы выходим на мировой рынок, то с кем нам в нем надлежит конкурировать? С компаниями европейскими, США, Японии, Китая, Кореи. Других нам никто подарит. И только конкуренция позволяет нарастить те «мышцы», без которых на рынке нечего делать. Обратим внимание, к примеру, как чему-то научились наши производители кондитерской продукции – ведь сегодня уже от них рынок защищается.
В каждой отрасли, где работает сто и больше предприятий, обязательно будет так, что кто-то из них готов работать на мировом рынке, а кто-то не готов. И дело не в помощи государства, а в том, что на одном предприятии менеджмент – никакой, а на другом он – современный, прогрессивный.
– Чей опыт, каких стран, вступавших в ВТО, берется во внимание Украиной для того, чтобы оптимизировать процесс вступления (если брать настоящий этап) и последующую адаптацию страны к требованиям ВТО?
– Мы стараемся изучать широкий опыт. Хотелось бы брать примеры с самых передовых стран, но если мы не можем вложить государственных средств в тонну металла или в гектар земли на уровне тех стран, то приходится ориентироваться на те, которые нам ближе. К примеру, страны Балтики или Восточный Европы, которые тоже проходят трансформационный период. Они зачастую имеют подобный уровень развития тех или иных отраслей. В каком-то смысле мы стартовали где-то как бы с одной точки. Мы изучаем их опыт, смотрим, какие ошибки они делали… Но каждая страна имеет свои уникальные особенности.
У Украины – особая уникальность. Мы же оказались между двумя большими рынками – российским и европейским. Но нам необходимо использовать эту возможность, чтобы мы не стояли барьером на пути товарных или инвестиционных потоков. Поэтому невозможно, чтобы 25 стран использовали одни таможенные правила, а мы выставили другие. В таком случае нас просто обойдут. Должна быть нормальная, одинаковая система правил. Если крупные автомобильные концерны что-то производят в Европе, то что-то могут производить и в других странах, не входящих в ЕС, в том числе и у нас. Это уже происходит. Если мы включаемся в этот цикл и мы – прогнозируемый, стабильный партнер, то становимся интересными для многих.