В результате слияния российских РУСАЛа и СУАЛа со швейцарской Glencore возникнет крупнейшая в мире алюминиевая корпорация. Впервые лидером одной из ключевых отраслей мировой промышленности станет компания, контролируемая частным российским капиталом.
В начале октября было объявлено о создании крупнейшей в мире алюминиевой корпорации «Российский алюминий», которая появится в результате слияния активов РУСАЛа, СУАЛа и швейцарской трейдинговой компании Glencore International. Акционерам РУСАЛа будет принадлежать 66% акционерного капитала создаваемой структуры, СУАЛу — 22%, швейцарцы удовлетворятся ролью миноритария с 12%.
Объединенная компания «Российский алюминий» будет российской не только по названию: ее штаб-квартира расположится в Москве.
| Консолидация — актуальная тема для алюминиевой индустрии. Три ведущих производителя контролируют только 30% мирового рынка, в то время как в других металлургических секторах этот показатель находится в районе 70% |
Случилось то, чего все ждали уже пять лет. Создан не просто мировой лидер отрасли (см. график 2), по сути, возрожден алюминпром. Жирная точка в приватизации советской индустрии поставлена.
Пятнадцать лет назад на базе алюминиевого главка Министерства цветной промышленности возник госконцерн «Алюминий». Этот осколок советского прошлого долго сопротивлялся разрозненной приватизации, пытался, но не смог остановить развал некогда единой отрасли. И что же? Алюминпром возродился как феникс из пепла. Как катающийся в глубокой тарелке шарик неиз-менно занимает в ней самое нижнее положение, так и частный бизнес привел ситуацию в отрасли в соответствие с объективными экономическими реалиями, со своим естественным положением. Это естественное положение — единая компания, в рамках которой страновые конкурентные преимущества реализуются максимально эффективно, а недостатки, наоборот, нивелируются.
Конкурентные преимущества
Консолидация сейчас вообще весьма актуальная тема в мировой алюминиевой индустрии. Три ведущих производителя контролируют только 30% мирового рынка, в то время как в других металлургических секторах этот показатель колеблется в районе 70%. Но для России тема единой алюминиевой корпорации еще более значима.
От СССР россиянам досталась масштабная алюминиевая индустрия. Но она ущербна. Алюминий выплавляется из глинозема (оксида алюминия), производство которого в стране недостаточно, да и российские запасы по мировым меркам совсем невелики. В свою очередь, глинозем получают из бокситов, добыча которых и в советское время, и сейчас сильно отставала от потребностей глиноземных заводов. Для того чтобы отрасль функционировала стабильно и бесперебойно, алюминиевые заводы должны обеспечить себя поставками сырья, то есть глинозема и бокситов, с мировых рынков. Если конъюнктура спокойна, проблем с обеспечением нет. Но как только на рынке возникают перекосы, проблем не миновать. Например, Китай вводит в строй несколько алюминиевых производств. Это значит, что на сбалансированном рынке появляется дисбаланс спроса и предложения. Цены на сырье либо взлетают до небес, либо еще хуже — оно становится недоступным. Защититься от конъюнктурных колебаний и перебоев в поставках можно, как правило, только одним способом — покупая за границей месторождения бокситов и глиноземные заводы. Только сейчас, после создания «Российского алюминия», все производственные активы РУСАЛа и СУАЛа оказались почти идеально сбалансированы по сырью (см. график 3).
Однако даже оптимальная структура сырьевых и алюминиевых активов не позволяет экономить на транспорте. Российские алюминиевые заводы расположены в одном из самых глухих уголков Евразии. Отсюда далеко и до крупных потребителей в развитых странах, и до источников сырья. Бокситы для производства глинозема компаниям приходится везти по морю аж из Австралии, так что неудачное географическое положение выливается в колоссальные транспортные расходы. У иностранных конкурентов РУСАЛа и СУАЛа эти расходы чуть ли не на порядок меньше.
Главнейшее конкурентное преимущество российских алюминщиков лежит в иной плоскости. Дешевая электроэнергия — вот убойный аргумент РУСАЛа и СУАЛа. Ключевые заводы этих компаний (Братский, Красноярский, Иркутский, Саяногорский) расположены в регионах с почти идеальными условиями для развития гидроэлектроэнергетики. Еще в советские времена здесь были построены одни из крупнейших в мире ГЭС, чья энергия сейчас чрезвычайно дешева. «Лишь страны Персидского залива могут сравниться по энерготарифам с Восточной Сибирью», — отмечает генеральный директор РУСАЛа Александр Булыгин. Только за счет низкой стоимости потребляемой электроэнергии восточносибирские алюминиевые заводы имеют себестоимость на 20% ниже среднемировой, с лихвой покрывая избыточные транспортные расходы. Благодаря высочайшей конкурентоспособности в годы реформ российская алюминиевая промышленность легко переориентировалась на экспорт и практически не знала спада производства.
Сейчас экспорт алюминия для России является, по сути, экспортом электроэнергии. Алюминиевые компании кровно заинтересованы в двух вещах — фиксации низких тарифов на энергию и гарантиях доступа к ГЭС, чья энергия самая дешевая. Угроза надвигающегося дефицита энергии будет неминуемо подталкивать алюминиевые компании к участию в проектахвозведения новых энергообъек-тов. Строительство новых электростанций очень капиталоемко. И участвовать в нем смогут только очень мощные алюминиевые компании, распыление сил даже на две компании тут вряд ли экономически оправдано.
Наконец, еще одно важное соображение. Мировые лидеры рынка постоянно ведут технологические и инновационные изыскания, например, по линии уменьшения расхода энергии при выплавке алюминия и загрязнения окружающей среды. Дублировать такие расходы в рамках разных компаний нецелесообразно.
Мировая практика показывает, что развитые страны уже прошли путь осознания неэффективности бизнеса мелких компаний. Например, в США есть только один значимый производитель алюминия — Aluminium Company of America (Alcoa).
Плоды слияния
Слабость внутреннего рынка давно выгнала всех производителей алюминия в стране на ниву экспорта. Но независимые российские компании неизбежно конкурируют друг с другом своим товаром, что вряд ли разумно, если учесть потенциальную редкость и дороговизну электроэнергии. Сейчас компании смогут избежать ненужной взаимной конкуренции не только на рынке самого алюминия, но и на рынке алюминиевых активов (например, РУСАЛ не так давно проиграл Glencore в борьбе за ямайский глиноземный завод Alpart).
По словам Александра Булыгина, сделка сулит немалый синергетический эффект — около 3 млрд долларов в течение следующих пяти лет. Как отметил гендиректор РУСАЛа, в процессе капитализации новой структуры акционеры получат премию за лидерство, которая, судя по другим отраслям, составляет примерно 10%.
Если верить отчетности компании, которая при посредничестве инвестбанков периодически появляется в печати, выручка РУСАЛа в прошлом году составила 6,6 млрд долларов, чистая прибыль достигла 1,65 млрд долларов. Для сравнения: у лидера отрасли, американской Alcoa, при выручке в 26,16 млрд этот показатель в прошлом году оказался даже меньше, чем у российской компании, — всего 1,23 млрд долларов. Рентабельность бизнеса объединенной компании может оказаться еще выше. Участники сделки уже объявили, что поставили себе цель провести IPO через 18 месяцев.
Для СУАЛа эта сделка, возможно, снижает политические риски. Сращивание с активами близкого к политической элите Олега Дерипаски дает дополнительные гарантии развития. Проектам совладельца компании СУАЛ Виктора Вексельберга и структур с его участием уже не раз не давали ход власти — можно вспомнить мытарства компании ТНК-BP в ходе разработки Ковыктинского месторождения или прерванные «Рособоронэкспортом» проекты усиления влияния над титановым холдингом «ВСМПОАвисма».
Что касается третьей стороны сделки, швейцарской компании Glencore, то ее интересы лежат немного в иной плоскости. Скорее всего, для Glencore, которая имеет опыт перепродажи крупных пакетов акций российских металлургических компаний, нынешнее объединение — крупная беспроигрышная спекуляция. Благодаря объединению с РУСАЛом и СУАЛом гли- ноземные заводы компании будут капитализированы наилучшим образом. Если Glencore пожелает в будущем продать долю в компании, она, без сомнений, получит хорошую прибыль. Ведь активы будут оценены с премией за то, что они являются частью вертикально интегрированной цепочки, а также за отраслевое лидерство компании, в которую они входят.
Русские идут
| Экспорт алюминия для России является, по сути, экспортом электроэнергии. Алюминиевые компании кровно заинтересованы в фиксации низких тарифов на энергию и гарантиях доступа к ГЭС |
Алюминиевому холдингу можно было бы предъявить претензии: акционерная структура контролируемых активов непрозрачна, компания до сих пор использует толлинговые схемы, поддерживает для себя эксклюзивно низкие тарифы на электроэнергию и не особо стремится заниматься высокими переделами алюминия. Но произошедшее менее чем за десять лет превращение разрозненных и растаскиваемых посредниками активов в ведущую алюминиевую компанию мира достойно похвалы. Самый громкий проект частного капитала в Российской Федерации состоялся. Впервые лидером одной из ключевых отраслей мировой промышленности станет компания, контролируемая российским бизнесом.
Иван Рубанов
Эксперт-Украина, №41 (90) 23 Октября 2006
| Алюминиевый синтез |
Объединенная компания “Российский алюминий” создаст, наконец, украинскую алюминиевую промышленность. До сих пор таковой просто не было. А было два разрозненных производственных актива – Николаевский глиноземный завод (НГЗ), принадлежащий владельцу РУСАЛа Олегу Дерипаске, и Запорожский алюминиевый комбинат (ЗАлК), контролируемый группой СУАЛ Виктора Вексельберга. Конкурирующие российские компании не были заинтересованы в производственной кооперации своих активов. Несмотря на то что одно из украинских предприятий является поставщиком основного сырья для другого, НГЗ и ЗАлК по-настоящему никогда не были в единой технологической связке. И построены они были в разное время для решения разных задач. После возведения в тридцатых годах прошлого века ДнепроГЭС, генерирующей огромное количество дешевой электроэнергии, вполне логичным выглядело строительство рядом алюминиевого комбината – самого крупного энергопотребителя в регионе. Завод был возведен вместе с глиноземным цехом, что обеспечило его самодостаточность. Намного позже, уже в 80-е годы, российские алюминиевые заводы стали испытывать острый дефицит глинозема. Строить глиноземный завод решили в Николаеве – рядом с портом, куда приходили бокситы из Гвинеи и Австралии. Вся продукция НГЗ уходила в Россию мимо запорожского завода. Украина, обладая полным циклом алюминиевого производства, объединить эти активы не сумела. Приватизация в 90-е годы тоже не изменила ситуацию. Директорам обоих заводов довольно долго удавалось блокировать их продажу, но она все же состоялась. Если НГЗ быстро попал к стратегическому собственнику – РУСАЛу, то ЗАлК еще погулял по рукам украинских бизнесменов, которые в то время скупали все, что видели. Только в 2004 году владелец “Интерпайпа” Виктор Пинчук принимает решение о продаже Запорожского комбината группе СУАЛ. Запорожский и николаевский заводы, наконец, включили в единую производственную цепочку, но они снова оказались по разные стороны баррикад. Нынешнее объединение РУСАЛа и СУАЛа решает эту проблему. Сегодня Украина – экспортер дешевой электроэнергии. Экспорт алюминия, который является скрытымэкспортом энергии, только с большей добавленной стоимостью, куда выгодней. Для этого необходимо решить вопрос льготных тарифов для крупных потребителей электроэнергии (в первую очередь – ферросплавных и алюминиевых заводов), как это принято во всем цивилизованном мире. В этом случае нам не нужно будет заставлять РУСАЛ или СУАЛ строить новые алюминиевые мощности на территории Украины (компании Дерипаски это вменяли как инвестиционные обязательства при покупке НГЗ) – сами придут и построят. Или расширят уже существующее производство. Тогда Украина не только сможет поставлять металл для мировых гигантов авиастроения, как это уже делают россияне, но и стимулировать развитие собственного авиастроения, также доставшегося нам от советских времен (харьковские и киевские авиазаводы). Потребителями алюминия местного производства станут также автомобилисты (ЗАЗ), ракетчики (“Южмаш”), строители. Дальше могут последовать инициативы строительства новых генерирующих мощностей, о чем уже заявляли топ-менеджеры РУСАЛа (речь шла о достройке энергоблоков на Южно-Украинской АЭС). Это проекты на сотни миллионов долларов инвестиций. Затем – новое расширение производства алюминия, новое строительство электростанций – и так до тех пор, пока рынок не пресытится. Сегодня Украина – страна черной металлургии. От динамики ее развития во многом зависит экономический рост, а еще больше – экспорт. Сталь и чугун заводят в страну необходимые для нормального функционирования экономики доллары и евро. Однако эту функцию могут выполнять не только черные металлы. Потенциал цветной металлургии Украины огромен. Наша страна – “всего лишь” крупнейший производитель ферросплавов, дорогих и очень востребованных в мире металлов. Теперь мы можем войти в элитный клуб производителей алюминия. И неважно, кто является собственником этих активов. Главное, что от анализа – раскладывания по частям – украинская промышленность имеет возможность перейти к синтезу. Глеб Простаков |
