Указ президента о создании в Киеве научно-исследовательского и культурно-информационного комплекса «Шевченковский дом» фактически предусматривает перемещение Национального музея Тараса Шевченко, расположенного в особняке Терещенко, на бульваре из центра столицы в неизвестность («ДЕЛО» писало об этом в №109). Сразу же возникли ассоциации с Музеем истории города Киева, выселенного в 2004 году из Кловского дворца на верхние этажи Украинского дома и поныне пребывающего там в запакованном виде. Кроме того, ряд членов Национального совета по вопросам культуры и духовности, который фигурирует среди инициаторов создания «Шевченковского дома», узнали о своей «инициативе» уже после опубликования распоряжения главы государства. Как будет разрешаться конфликтная ситуация, скаладывающаяся вокруг Музея Кобзаря в Киеве, «ДЕЛО» выясняло у главного разработчика и лоббиста указа, директора Института литературы им. Тараса Шевченко НАН Украины, академика Николая Жулинского и экс-директора Национального музея Тараса Шевченко, заместителя директора по научной работе упомянутого института Сергея Гальченко.
«Шевченковский дом» — вопрос чести Украины
– Николай Григорьевич, кто является инициатором указа, который вызвал немало споров?
Николай Жулинский: Об этом четко сказано в самом тексте указа. Издав распоряжение о создании «Шевченковского дома», президент поддержал инициативу Национальной академии наук и Национального совета по вопросам культуры и духовности. Есть соответствующее письмо за подписью академика Бориса Евгеньевича Патона и моей. Указ готовил я и никогда не скрывал этого. Ведь идея построить в Киеве «Шевченковский дом» родилась не сегодня, не вчера и даже не 5 лет назад. Я занимаюсь ее воплощением уже более 12 лет.
– Как тогда расценивать выступления ваших коллег по Нацсовету, которые сейчас обвиняют вас чуть ли не в подлоге и узурпации власти?
Н.Ж.: Тем, кто делает подобные заявления, могу лишь посоветовать внимательнее читать материалы и проекты решений, которые выносятся на рассмотрение членов совета. Они всем были предложены для изучения. Вопрос рассматривался на заседании Нацсовета при участии Виктора Андреевича Ющенко. Есть соответствующий протокол, при необходимости с ним можно ознакомиться.
Сергей Гальченко: Специалисты давно говорят о необходимости создать в стране надежное хранилище для уникального наследия выдающихся деятелей украинской культуры. Речь идет, в первую очередь, об архивах рукописей. Чтобы их сберечь, иметь возможность изучать, выставлять, надо обеспечить соответствующие условия. Первые распоряжения насчет постройки такого хранилища еще в 1994 году подписывал Леонид Кравчук. Потом было несколько указов, распоряжений, поручений. Но все они так и остались на бумаге.
– Если с фондохранилищем понятно, то зачем объединять в одном комплексе все «шевченковские» учреждения?
Н.Ж.: Это дело престижа, вопрос чести Украины к 200-летию Шевченко создать такой комплекс. «Шевченковский дом» мог бы стать центром наподобие Института Гете, Французского культурного центра или Дома Америки.
Музей Кобзаря — иллюстрация для школькиков
– И выселение Музея Кобзаря является необходимым условием? Не является ли это способом освободить особняк Терещенко для каких-то других целей: создать там рестораны, казино, место проведения светских мероприятий?
Н.Ж.: Никто не собирается выбрасывать музей на улицу, отбирать у него помещение. Наоборот, целью указа является улучшение условий для музея. Музей должен находиться в составе «Шевченковского дома» на правах отдельного юридического лица наряду с Институтом литературы, архивохранилищем, международным центром и т.п. Это должна быть такая единая структура наподобие «Пушкинского дома» в Санкт-Петербурге. Сегодня в Украине не существует учреждения, которое бы комплексно изучало творческое наследие Тараса Шевченко. Институт литературы НАНУ сохраняет рукописи Тараса Шевченко. Живописные произведения находятся в Национальном музее.
Музей Шевченко превратился в своеобразную иллюстрацию жизни и творчества Тараса Григорьевича, ориентированную на школьников. Школьники — это очень хорошо. Но представьте себе нацию, обладающую художником такого уровня, но не имеющую музея с оригиналами его работ в экспозиции. Где вы видели в мире, чтобы выставлялись копии, тем более такие примитивные, как это имело место в Музее Шевченко?!
Почему-то так произошло, что Шевченко как живописец, наследие которого насчитывает около 860 произведений, почти неизвестен. Не вижу никакого преступления в том, чтобы украинское государство, в конце концов, выстроило современный комплекс для Национального музея Тараса Шевченко, где будут выставляться не только оригиналы его живописных работ, но и рукописи. Когда вышел указ, думал, люди скажут: наконец-то государство сделает что-то для Шевченко. Ведь на сегодня ничего не сделано, кроме памятников, которых понаставили огромное количество. Посмотрите, в каком состоянии музей в Каневе!
С.Г.: На сегодня музей имеет переполненные фонды. Отсутствуют надлежащие условия для сохранения рукописей, живописи, изделий из дерева и т.п. Ведь подвалы особняка, где сейчас находятся фонды, во времена Терещенко не использовались, они были заполнены песчаной смесью. Уже в советское время песок выбрали, и на стенах сразу же появились грибок, плесень, которые разрушают ценнейшие экспонаты. Будущий же Шевченковский дом будет иметь большое количество современных, суперзащищенных фондохранилищ и разнообразных лабораторий. Что плохого в том, чтобы часть помещений отвести для сохранности сокровищ Национального музея Тараса Шевченко? Тем более что около 95% материалов Музея Шевченко вообще никогда не выставляются. Главная идея состоит не в том, чтобы выселить музей, а наоборот, оказывать содействие улучшению сохранности его коллекций. Если это удастся сделать в особняке Терещенко, мы все будем очень рады.
Н.Ж.: Если есть возможность и средства переоборудовать существующее помещение — пожалуйста. Ведь речь не идет о том, чтобы отобрать здание и кого-то переселить.
– Почему коллектив музея воспринял эту идею в штыки?
Н.Ж.: С музеем эту инициативу действительно не обсуждали.
С.Г.: Музей переживает кризис. С кем говорить, о чем?
Н.Ж.: Еще когда я был вице-премьер-министром, а Виктор Ющенко — премьер-министром, было принято решение о предоставлении музею статусов национального и научно-исследовательского учреждения. И где же, скажите пожалуйста, материалы, которые являются научным продуктом нынешнего Музея Тараса Шевченко, проводятся ли там исследования, конференции и т.п.? Ничего не делается. Из 45 работников музея ни один не имеет научной степени. Кроме Владимира Яцюка, там по сути никого нет, кто бы где-то что-то публиковал. 9 марта 2006 года во время визита в наш институт Виктора Ющенко эту проблему поднял Борис Патон. Прозвучало предложение вернуть Национальный музей Тараса Шевченко в систему Национальной академии наук Украины. Даже письмо соответствующее потом подготовили. Но я это письмо в музей не отправлял, ведь знаю, какая там атмосфера — начнутся всяческие домыслы, обвинения.
Сейчас в Украине одновременно строится несколько крупных музейных комплексов. Хватит ли на все ресурсов государства? Ведь постройка «Шевченковского дома» — дорогостоящий проект, сродни «Мистецькому Арсеналу».
Н.Ж.: Мы прекрасно понимаем, что за счет ресурсов государства быстро построить этот комплекс невозможно. Государство будет строить его лет 30. Надо привлекать частных инвесторов, меценатов. Как одна из схем — выделить потенциальному инвестору участок земли, который сейчас находится в ведении Национальной академии наук, под коммерческую застройку с условием, что он построит комплекс. Среди возможных вариантов, подчеркиваю — возможных, но не утвержденных, упоминалась территория Института проблем прочности НАНУ.
Дмитрий Барков