В ситуациях, когда государство пытается создать ВИНК, всегда находятся желающие стать его партнером. Это обрекает начинания на провал.
Пару лет как минимум в Украине уже должен был работать нефтяной холдинг, охватывающий все звенья цепи — от добычи нефти до реализации нефтепродуктов. Таким образом автор этой идеи — Игорь Коломойский рассчитывал монополизировать целую отрасль, отжав при этом от нее государство.
Вертикально интегрированный провал Коломойского
Слухи о создании в нефтяной отрасли вертикально интегрированной компании ходили со времен обретения Украиной независимости. Но впервые эта информация получила официальное подтверждение в 2006 году, когда один из крупнейших бизнесменов страны — Игорь Коломойский сообщил о достижении такой договоренности с государством. Воплощать этот план в жизнь было решено на базе крупнейшего нефтедобытчика страны — ПАО «Укрнафта», 50% + 1 акция которого принадлежит государству (в лице НАК «Нафтогаз Украины»), а еще около 43% — днепропетровской бизнесгруппе «Приват».
Суть идеи заключалась в том, что государственночастные акционеры планировали влить в «Укрнафту» ряд отраслевых предприятий, среди которых были Дрогобычский и Надворнянский нефтеперерабатывающие заводы, а также Одесский нефтеперевалочный комплекс и Ильичевский топливный терминал. Уже к тому моменту «Укрнафта» заслужила славу крупного добытчика нефти, имеющего разветвленную сеть автозаправочных станций (свыше 550 в 26 регионах). Поэтому присоединение к ней НПЗ было логичным завершением цепочки. Синергетический эффект от этого объединения казался неоспоримым: законодательство запрещало «Укрнафте» перерабатывать свое сырье на давальческих условиях, что вынуждало покупать нефтепродукты для собственной розничной сети на оптовом рынке. А после объединения в нефтепереработчики это ограничение на ПАО не распространялось бы.
Но идея построения вертикально интегрированного нефтяного холдинга так и не была воплощена в жизнь. По одной из версий, она провалилась изза того, что стороны не смогли сойтись в цене вносимых в «Укрнафту» активов. Но более правдоподобной выглядит другая: доля государства в перечисленных активах несоизмеримо меньше «приватовской», поэтому нетрудно догадаться, что после передачи активов в уставный фонд «Укрнафты» между ее акционерами произошло перераспределение долей с явным перевесом в пользу Игоря Коломойского и его партнеров.
Скрывая желание сохранить в госсобственности 50% + 1 акцию «Укрнафты», чиновники отказались от интеграционных планов компании. Но, несмотря на обладание контрольным пакетом акций, государство фактически отстранено от управления ПАО. Возможно, именно поэтому в Верховной Раде периодически озвучиваются идеи внесения изменений в законодательство, которые снижали бы планку кворума на собрании акционеров до упомянутых 50% + 1 голос.
Ядернотопливный развал
Потребности Украины в электричестве на 50% удовлетворяются атомной энергетикой, поэтому желание руководства страны сделать эту отрасль независимой от внешних факторов было абсолютно логичным. Двигаться к этой цели мы начали еще в 2008 году, когда был официально создан концерн «Ядерное топливо Украины». В него было решено включить небольшую группу предприятий, задействованных в производстве всех элементов топлива (без обогащения урана). Как результат, уже буквально через несколько месяцев Восточный ГОК, «Смолы», Институт промышленной технологии и Днепропетровский завод прецизионных труб стали единым целым. Но на этом атомщики не остановились: «Ядерное топливо Украины» выступило с инициативой построить на территории страны завод, на котором производимые упомянутыми предприятиями элементы собирались бы воедино — в тепловыделяющую сборку.
Организационные процедуры вроде отвода земли в Кировоградской области и создания юрлица (ЧАО «Завод по производству ядерного топлива») были выполнены достаточно оперативно. Но когда дело дошло до строительства предприятия, проект из экономического превратился в политический: Киев встал перед выбором между российской и альтернативными технологиями строительства завода. Ядерщикидемократы настаивали, что ставку нужно делать на последних, тем самым понизив зависимость от России. Но получилось с точностью до наоборот: в 2011 году Украина признала победителем тендера на строительство завода «Росатом».
Понять логику Киева можно. Только по официальным данным на строительство сборочного производства нужно 4 млрд. грн., которых в госбюджете не было. А Москва пообещала поделиться не только производственными технологиями, но и изыскать около 1 млрд. грн. для частичного финансирования строительства. Однако с момента упомянутой договоренности с россиянами прошло уже два года, а воз и ныне там.
Главная причина замораживания этого проекта лежит на поверхности: в подписанном соглашении о создании ядерного совместного предприятия не указаны ни сроки строительства завода, ни санкции за их нарушение. Такой демократичный подход позволяет России до бесконечности оттягивать эту процедуру. И чем дольше в Украине не будет собственного сборочного предприятия, тем больше наша страна потратит на российские тепловыделяющие сборки. А это около $500 млн. в год.
Вполне вероятно, что со временем Киеву надоест эта бессмысленная трата и он активизирует кировоградский проект за счет привлечения альтернативного кредита. Но даже если Виктор Янукович санкционирует эти действия, его российский коллега все равно сохранит за собой контроль над нашим атомпромом, ведь в ЧАО «Завод по производству ядерного топлива» вездесущему «Росатому» принадлежат 50% минус 1 акция.