За последние 12 месяцев котировки нефти на мировом рынке продемонстрировали беспрецедентно противоречивую динамику. После стремительного роста к июльскому историческому максимуму в $140 за баррель стоимость нефти в течение трех месяцев упала почти на 40% – фактически до уровня октября минувшего года. Поскольку биржевые котировки нефти во многом определяются не столько экономическими тенденциями, сколько политическими и спекулятивными настроениями, то ожидать от рынка ценовой стабильности не стоит ни в кратко-, ни в среднесрочной перспективе.
Стоимость нефти на мировом рынке, колебавшаяся в районе $90-100 за баррель после случившегося в начале сентября 30% падения, 7 октября вновь резко обвалилась – уже до $80 за баррель корзины ОПЕК. Такая тенденция вполне логична: сейчас глобальный финансовый кризис сокращает темпы мирового экономического роста и, соответственно, ослабляет спрос на «черное золото». Так, в США в ожидании рецессии потребление нефти за минувший месяц упало более чем на 7% на фоне роста ее запасов и нефтепродуктов. Существенный вклад в удешевление нефти оказывает и растущий курс доллара по отношению к остальным ведущим валютам.
Но в то же время необходимо учитывать и спекулятивную составляющую, формирующую, согласно экспертным оценкам, до 50% и более стоимости нефти. Столь масштабная «резвость» рынка, действительно, свидетельствует о наличии мощных внерыночных факторов. Тем более что по данным ряда авторитетных источников, в текущем году нефть дорожала на фоне стабильного превышения предложения над спросом.
Показательно и то, что слабая предсказуемость рынка беспокоит и потребителей, и производителей нефти. Так, 10 сентября 2008 г. (т.е. уже после обвала котировок) вице-премьер РФ Игорь Сечин, лоббируя на конференции министров нефти стран-членов ОПЕК перевод глобальной нефтеторговли на прямые долгосрочные контракты, в частности, отмечал, что далеко не все факторы, влияющие на рыночную конъюнктуру, являются прозрачными. В частности, речь идет о монополизации сектора сервисных услуг на нефтегазовом рынке, недостаточной транспарентности мировой торговли нефтью, необоснованно большом развитии «набора производных финансовых инструментов, завязанных на нефть» и растущей возможности хеджировать средства инвесторов через нефтяные фьючерсы.
А в мае текущего года в ходе «нефтяных» слушаний в Сенате США руководители крупнейших западных нефтяных компаний фактически обосновали вышесказанное, дав оценку «реальной» стоимости «черного золота», которая минимум вдвое уступала тогдашним биржевым котировкам. В частности, по мнению представителя BP America, нефть могла бы стоить не более $60, а один из «топов» Shell назвал цифру от $35 до $70 за баррель, при том что в начале мая цена нефтяной корзины ОПЕК составляла порядка $120.
Принимая во внимание вынужденную ненадежность любых нефтяных прогнозов, тем не менее, в качестве примерного ориентира на следующий год можно рассматривать стоимость барреля нефти в $90. В частности, Deutsche Bank уже снизил прогноз средней стоимости нефти в следующем году до $92,5 за баррель. А по оценке руководителя российского Минфина Алексея Кудрина, заложенный ранее в проект госбюджета прогноз на 2009 г. в $95 за баррель российской нефти на сегодня могут оказаться «слишком оптимистичным»: цены скорее будут колебаться в районе $90, но в то же время могут упасть до $70 и даже менее. В свою очередь, Международное энергетическое агентство ориентирует мировой рынок на «справедливую цену» в $80 за баррель.
Если отбросить риски глобальной рецессии, то для Украины, как нетто-импортера нефти и моторного топлива, сегодняшние тенденции, ослабляющие инфляционное давление на экономику и улучшающие внешнеторговое сальдо, безусловно, играют на руку. В то же время инфраструктурные проблемы логистики и стагнация отечественной нефтепереработки, дополняемые неповоротливой и зачастую конъюнктурной практикой госрегулирования, не позволяют внутриукраинским ценам и налогам оперативно реагировать на мировую конъюнктуру. В результате у трейдеров появляется возможность обосновывать относительно высокий уровень цен либо предыдущей высокой стоимостью сырья, либо текущим ростом котировок на мировых биржах.
При этом украинские власти, занятые внутриполитической конкуренцией, в очередной раз упускают возможность воспользоваться благоприятной мировой конъюнктурой. Речь идет о создании стабилизационного запаса нефтепродуктов, как первого этапа формирования давно уже анонсированного стратегического нефтяного резерва.
Возможности для этого у государства есть: руководитель комитета Верховной Рады по вопросам финансов и банковской деятельности Николай Азаров недавно предложил за счет бюджетных средств уже до конца текущего года создать стабилизационный фонд в размере не менее 20 млрд. грн. Для сравнения, соответствующая Зеленая книга Минтопэнерго предусматривает, что формирование на протяжении 5 лет 10-дневного общенационального запаса моторного топлива потребует ежегодного финансирования на уровне чуть менее 1 млрд. грн.
С одной стороны, в вышеприведенной инициативе просматривается политически мотивированное стремление отсечь правительство от «запасного» бюджетного ресурса (источником для формирования стабфонда должны стать остатки средств правительства на счету в Госказначействе). С другой, в условиях растущей гривневой инфляции и дешевеющей нефти гораздо эффективнее было бы потратить часть этих средств на создание не денежного, а топливного резерва.
Первые же реальные шаги в этом направлении могли бы стать одним из наибольших достижений Верховной Рады VI созыва и действующего правительства. Но в течение как минимум нескольких ближайших месяцев украинским потребителям нефти и нефтепродуктов по-прежнему придется полагаться на внутренний запас прочности и благосклонность мировой конъюнктуры.